Родники рождаются в горах

Печальная, унылая, брела она однажды по полю. Вышла на дорогу, ее обогнали двое мужчин, и вдруг один из них сказал другому:

— Полк по дороге в Ботлих остановился в крепости…

Давно не видели жители аула Парихан такой веселой, приветливой, нарядной. Она бежала от аула к крепости, и ей самой чудилось, что ноги ее не касаются земли. И вдруг во всаднике, скакавшем ей навстречу, Парихан узнала Ахмеда.

— Счастливого пути, Парихан, куда собралась? — Ахмед спрыгнул с коня.

Парихан не поверила своим глазам и не сразу ответила. Перед ней стоял совсем не прежний робкий Ахмед. Ей протягивал руку уверенный в себе, решительный джигит в ладно пригнанной военной одежде.

— С приездом, Ахмед! — наконец вымолвила Парихан. — Я… я иду в крепость за сахаром.

— Я пойду вместе с тобой, — сказал он, ведя на поводу своего коня.

— А разве ты не в аул?

— Теперь у меня там нет никакого дела, — усмехаясь, ответил Ахмед.

— Значит, я помогла тебе вдвое сократить дорогу, — лукаво заметила Парихан.

— Я был бы счастлив, если бы ты всегда помогала мне в жизни.

— Твои мысли, Ахмед, для меня под замком! Откуда я знаю, как и чем я смогу тебе помочь?

— Птица не вылетает из гнезда, если знает, что встретит грозу!

— Но после грозы солнце светит ярче!

— Я могу только мечтать. Но боюсь, что мечты мои не сбудутся… Я бездомный и бедный человек.

— А мне, Ахмед, ничего не нужно.

— Парихан, ты ответишь откровенно на мой вопрос?

— Если смогу…

— Зачем ты шла в крепость?

— А ты веришь, что у нас дома нет сахара?

— Неужели я могу надеяться?

— Но ты же знаешь, Ахмед, как бы там ни было, без согласия родных я не решусь…

— И ты можешь думать о чьем-то согласии?!

Сзади послышался цокот копыт. Жамал, резко осадив коня, очутился перед влюбленными. На толстых губах у него застыла усмешка, глаза горели ненавистью.

— А, это ты, Ахмед, — небрежно бросил он. — А я-то думал, что за генерал к нам приехал! Хорошо, что ты вернулся, а то некому чистить стойла и вывозить навоз на поля. Лучше в родном ауле быть конюхом, чем в городе.

— Ну что ж, считай, что я приехал убирать твой хлев, — улыбнулся Ахмед. — Мне все равно, что ты думаешь!

— А тебя, красавица, — Жамал скрипнул зубами, — не для того я беру в жены, чтобы ты пешком ходила! Садись ко мне в седло!

— Речка, спешащая к морю, не пропадет по дороге. Я пойду пешком! — возразила Парихан.

— Подожди, ты еще узнаешь, кто такой Жамал! Не так запоешь, голубка!

— Меня не испугаешь!

Жамал со злостью ударил коня и поскакал к аулу.

Парихан, гордо подняв голову, шла с Ахмедом к крепости.

Накупив в магазине всякой мелочи, чтобы оправдаться перед матерью, Парихан одна возвращалась домой. Мать встретила ее на краю аула.

— Где ты была, непутевая, что ты с нами делаешь? Нас убьют.

— Кто, мама? — стараясь оставаться спокойной, спросила девушка.

— Чужие языки… Им достаточно песчинки, чтобы возвести скалу.

— Этот краснолицый бурак Жамал, видимо, считает, что я арестантка.

— Опомнись, ты его невеста!

— Вот! — сказала Парихан, проведя рукой по шее. — Пусть поднесут сюда кинжал, я и тогда за Жамала не пойду.

— Отрекись от сказанного, дочь моя, ради аллаха, не бросай моего мужа и братьев в огонь распри. Не жить нам с тобой на свете, если они услышат это.

— Пусть убьют меня, мне все равно.

Парихан заплакала.

Но дома ей не дали опомниться, брат матери бросился с криком: «Зачем ты ходила в крепость?!» — и избил ее до синяков.

— Убивают, убивают! — кричала мать, стараясь защитить дочку, и ей тоже досталось от брата.

Жамал хотел в ту же ночь обручиться с Парихан. Мать, сидевшая у постели дочери, старалась заглянуть в ее будущее. Проклинала весь род Жамала.

«Если он так оклеветал невесту, что ее ждет, когда она станет его женой?»

— Нам сейчас не до свадьбы, надо сперва выходить дочку, — говорила она бесчисленным посланцам Жамала.

А Парихан и не вспоминала о Жамале. Ей чудилось, что Ахмед скачет по городу на своем красно-буром коне.

Ахмеду скоро стало известно все, что приключилось с Парихан, и он нашел повод задержаться в крепости. Не раз пробирался Ахмед ночами к окнам своей возлюбленной — они были наглухо закрыты. Поколебавшись, он решил обо всем откровенно рассказать командиру полка Муслиму, которого считал самым близким другом и любил как старшего брата.

И вот ранним утром в доме Парихан вместе с председателем сельсовета появился командир полка. Парихан все еще лежала в постели, сидевшая у ее изголовья мать растерянно поднялась с места. Из другой комнаты вбежал испуганный отец Парихан.

— Это вы так избили Парихан? — спросил командир.

— Почему мы должны бить свою дочь? В чем она провинилась? — в свою очередь задал вопрос Хамзат.

— Вот мы как раз все это и хотим выяснить. — Нежданный гость отвел от губ девушки руку с зажатым платком.

— Ну, Парихан, расскажи сама, за что это тебе так досталось?

— О чем я должна рассказать? — пролепетала Парихан.

— Сначала о том, что родные хотят тебя насильно выдать замуж, — пояснил командир, прохаживаясь по комнате. При каждом шаге кобура на его поясе поскрипывала. — А потом — за что тебя избили.