Родники рождаются в горах

— Меня никто не бил, — отвела Парихан глаза в сторону. — Меня ударила ногой корова, когда я доила…

— Ну, допустим, я поверил. А за Жамала ты идешь по собственной воле?

— Зачем мы свою единственную дочь будем отдавать замуж насильно? — спросил Хамзат. Он был не на шутку встревожен появлением у себя в доме всеми уважаемого в Аварии Муслима.

— Вот этот ответ настоящего мужчины я и ждал услышать от отца Парихан. Нам известно, что ваша дочь не любит Жамала. А раз нет и речи о насилии, — Муслим улыбнулся, — тем лучше… Советская власть такими вещами шутить не позволит.

— Я не бросаю слов на ветер, — поспешил заверить командира отряда Хамзат.

— Почему ты молчишь, доченька, скажи свое слово. Его ждут и командир и отец твой. Я слышала, что Советская власть защищает права женщин. Оказывается, это чистая правда. Тебе нечего бояться… — Мать ласково гладила Парихан по волосам. Ей очень хотелось, чтобы Хамзат при Муслиме услышал из уст дочери отказ от Жамала…

— Ты не стесняйся, Парихан. Речь идет о твоем счастье. Скажи при всех правду, — настаивал и сам Хамзат.

— Лучше умру, чем пойду замуж за Жамала, — дрожащим голосом произнесла девушка.

— Вот все мы и услышали, что думает Парихан! — проговорил Муслим. — А ты, голубка, в другой раз осторожнее дои корову. — Он улыбнулся и, нагнувшись над постелью больной девушки, тихонько шепнул: «Привет тебе от Ахмеда», — и, поскрипывая кобурой, вышел так же быстро, как появился в доме Хамзата.

Мать Парихан при каждом удобном случае говорила мужу:

— Из-за этой глупой совы, из-за этого мерзкого ежа Жамала избили мою дочку!

— И тебе он вдруг разонравился? — спрашивал Хамзат.

— Когда я вижу этого краснолицего пустобреха, у меня сердце сжимается от ненависти. Хамзат, ты еще не знаешь, что скажут про нас люди, если мы променяем единственную дочь на богатство. Того, что прошло, не воротишь, нужно все обдумать. Советская власть заботится о каждом, она и нас не даст в обиду!

— Ну что ж, значит, твоим зятем станет сын Абдулы… Распутника, который разбрасывает детей, как кукушка, по чужим гнездам! У него ни в поле плуга, ни на гумне хлебной скирды!

— Птенец кукушки не виноват, что появился на свет в чужом гнезде.

— Не виноват-то он не виноват, но из птенца-то вырастет кукушка!

— Ты сам восхищался мужеством Абдулы, помнишь, как он задушил волка? Да и Ахмед — настоящий джигит, а Жамал оклеветал нашу дочь. Я ее девять месяцев носила под сердцем, два года кормила грудью. Назло Жамалу выдам ее замуж за Ахмеда!

— Со мной разговариваешь ты как герой, вот так и говори со своими братьями!

— С моими братьями говори ты сам, Хамзат! Скажи, что сам отвечаешь за судьбу дочери.

Дни и ночи пилила Хамзата жена. И добилась своего: получила согласие на брак Парихан с Ахмедом. Молодые тайком уехали в Махачкалу.

Жамал, узнав, что остался с носом, ворвался в дом Хамзата, размахивая кинжалом. Получившего отставку жениха сопровождал его разъяренный отец.

— Вах! Почему вы так огорчены? — совершенно спокойно спросил Хамзат. — Жамал сам видел мою дочь с Ахмедом, сам рассказал об этом нашим родным. Мы думали, что Жамал отказался от Парихан…

— Такой богатый, завидный жених найдет себе невесту не хуже моей дочери, — добавила жена Хамзата. — Ты, Жамал, сам виноват. Зачем разрешил Парихан встречаться с Ахмедом? Пусть теперь она с ним и живет!

Вот как соединили свои судьбы моя мать и мой отец. Я была их первым ребенком. Мама приехала рожать в аул, а отец остался в Махачкале. Он мечтал о сыне. Но в ясный солнечный день середины лета появилась на свет дочка. Через два дня после моего рождения вернулся в аул отец, взял меня на руки, прижал к груди и решил назвать в честь своей покойной матери — Патимат.

И во второй раз мечта отца не сбылась: у мамы снова родилась дочка… Мне тогда еще не было двух лет.

Отец очень любил меня, много занимался со мной.

— Ахмед, ты забываешь о Нажабат! Только Патимат ласкаешь и балуешь, — с укором говорила мама.

— Нажабат еще такая маленькая! — отвечал отец. — А ты, когда ее носила под сердцем, наверное, все время на себя смотрела в зеркало — так она на тебя похожа, — отец целовал мою сестренку.

— Зато Патимат — твой портрет! И не только лицом она в тебя! И фигура у нее твоя и даже характер! — говорила мама.

Мне так нравилось, что я похожа на отца. Это сходство находили многие. Я была уверена, что самый красивый и сильный человек на свете — мой отец.

Вскоре после моего рождения ему пришлось оставить армию. Спасая двух красноармейцев, он бросился в ледяную реку, простудился и сильно заболел.

Я очень гордилась тем, что отец получил от командования похвальную грамоту и именные золотые часы.

Мы вернулись в аул. Бывший политрук полка, мой отец стал народным судьей района. Больше всех нашему приезду обрадовался Омардада.

— И у птицы есть гнездо, — приговаривал он, — заведете свой дом, дети мои! Берите участок земли, обработайте его, ваш труд никогда не пропадет. Земля воздаст сторицей. Постройте дом в родном ауле, будете ближе и к нам!

Скоро мы заложили фундамент. Только узкая улица отделяла наш дом от дома Омардады.