Родное гнездо

Когда Роберт ушел, Торик с отцом уселись в комнате и устроили самый настоящий мозговой штурм. Перебирали все мыслимые и немыслимые варианты: что именно сегодня было не так, иначе, чем обычно? Причем заранее договорились обсуждать даже те предположения, что казались глупыми или абсурдными.

— Напряжение в сети? — начал свой пинг-понг отец.

— Не должно влиять. Там стабилизатор в питании. Но давай измерим.

— Двести двадцать семь вольт. — Он отложил тестер. — Нормально. Что еще?

— Время суток? Время года?

— Как это может влиять? И как проверить?

— М-да… Только в следующем году, если повторится. Еще что?

— Состояние человека?

— Как это?

— Устал. Объелся. Не выспался. Жарко тебе. Замерз, продрог, промок. Пора в туалет. Насмотрелся телевизора. Услышал музыку. Собираешься…

— Погоди. Мелькнула какая-то мысль. — Торик рассеянно почесал бровь.

— Вспоминай.

— Продрог, промок… Что там еще?

— Не выспался. Жарко.

— Вот! Жарко. И промок. С меня пот градом льет. Так бывает редко. В наших испытаниях так и вовсе не было ни разу.

— Интересная теория. — Отец задумался. — У вас ведь там потенциалы.

— И токи.

— Я знаю, но и встречные потенциалы. А человеческий пот — проводник. Через него еще могут течь поверхностные токи.

Торик внимательно посмотрел на отца, осознавая эту мысль. Обычно насмешливый, отец сейчас выглядел серьезным и сосредоточенным.

— Хочешь сказать, можно подавать на лоб не только ток для прогрева резисторов, но и точечные напряжения?

— Систему потенциалов, — привычно поправил отец.

— И как их… создавать… в нужных местах? — Мысль дозревала прямо по ходу обсуждения.

— Нужны отдельные контакты. Мягкие электроды. Через них подавать на лоб потенциалы.

— Еще бы угадать какие…

— Невысокие, неопасные. А там… — Отец многозначительно развел руками. — Только экспериментировать.

— Под них придется отдельное управление делать, — нахмурился Торик. — Схема разрастается.

— Там еще и проводов будет в три раза больше.

— Ой, точно! И источник питания отдельный.

— Ну, это не самое сложное.

— Конечно. Сложнее придумать, как ими управлять. Что и куда подавать.

— И когда. И на каких частотах. Они не обязательно должны совпадать с твоей тепловой волной.

— Ух! — Внезапно Торик почувствовал, как по спине пробежал холодок. Или то была капля пота? Или острое ощущение, что они случайно наткнулись если не на разгадку, то на новую путеводную нить? — Прямо чую, что дело именно в этом!

— Похоже. Все остальные отличия несущественны. Будешь дорабатывать схему?

— Не знаю… И хочется, и колется. Боюсь, мне самому такой уровень уже не потянуть.

— А куда тебе спешить? Начни с четырех электродов, а там посмотрим.

— Не знаю, не знаю. «Меня терзают смутные сомнения».

* * *

Сомнения терзали его и дальше. Ночью Торику не спалось. Совсем. То ли из-за жары — простыня прилипала к телу, а это жутко раздражало, — то ли из-за мыслей о доработке прибора. Нет. Слишком сложно. Даже браться за такое страшно. Если первая схема началась с понятного музыкального прототипа, то здесь неизбежно придется идти по тонкому льду догадок, надежд и опасений, то и дело проваливаясь в полыньи неудач. Слишком долго. Слишком трудно.

А еще он все пытался вспомнить, где ему попадалась точно такая картошка. У бабушки? В пионерлагере? В школьной столовой? Все не то. Что-то до боли знакомое и привычное, но никак не ухватишь. Он твердо знал две вещи. Это не был запах обожженной кожи, пахло настоящей картошкой с луком на старом сале с чем-то еще. И нет, ему не почудилось, он реально чувствовал этот запах! Именно здесь скрывалось начало путеводной нити, ведущей в неведомое.

Нужны новые эксперименты, теперь уже с потенциалами. Вот только для этого придется значительно доработать и схему, и саму ленту. Причем ему одному это не по силам. Как быть?

Он нервно, кажется, уже в сотый раз, перевернулся на другой бок. Светящиеся багровым часы безжалостно показывали 02:37. И тут его озарило: вот оно! Есть человек, который сможет помочь, если захочет — Семен. У него явно руки растут из нужного места. Если описать ему задачу, пожалуй, он придумает, как можно все сделать как следует. Надо будет сходить к нему в гости и рассказать о приборе. Точно! Торик блаженно выдохнул, вытянулся на кровати и наконец уснул.

* * *

Семен встретил его с удивлением: больше года ни слуху ни духу, а тут понадобился. Но обрадовался, рассказал, что окончил техникум и уже три месяца работает — чинит аппаратуру.

Торик удивился, насколько мало изменилась у Никитцевых обстановка. Все как в школе. Легкий, еле заметный запах нафталина. Старенькая радиола «Ригонда». Книжные полки, куда сам Семен никогда не заглядывал, зато книги активно читал его отец. Ничего нового. Хотя… Откуда на полке появилась эта грубоватая открытка, явно сделанная неумелыми руками?

— Не-ет! — внезапно раздался капризный детский голос. — Семик, у нас есть еще тетрадка?

— Это кто у тебя? — удивился Торик.

— Вика, сеструха моя. Ужасно старательная, прям даже не знаем в кого, — тихой скороговоркой ответил он, затем добавил громче. — Вроде есть.

— Не знал, что у тебя есть сестра. Познакомишь нас?