Родной знакомый

До встречи с Глебом, пока мы не встретились с ним лицом к лицу пару дней назад, даже доказанный факт того, что у нас с ним общая дочь, казался мне чем-то далеким, фантастическим и недостоверным. Глеб для меня давно стал воспоминанием. В чем-то прекрасным, в чем-то горьким, но у нас с ним не было ни одного повода для встречи, даже ностальгировать особо было не о чем. А теперь вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Теперь я от него завишу, теперь я ему обязана. Я сама попросила помощи и защиты.

Автомобиль остановился, и Глеб сам спустился по ступеням, направился к задней двери, чтобы открыть её, не дожидаясь охраны. А моё сердце гулко застучало, и я неосознанно крепче прижала к себе Нюту, словно испугалась, что у меня её могут отнять. А ведь, на самом деле, могут. Почему я раньше об этом не подумала? Не договорилась ни о чем с Глебом, не потребовала клятв и обещаний…

Дверь открылась, и мы с Глебом посмотрели друг на друга. Оба были крайне напряжены. А потом взгляд Романова переместился на Нюту. Её практически не было видно, закутанную в одеяло. Да ещё она уткнулась личиком в мою грудь и сопела.

— Привет, — проговорил он шепотом.

Слышать от Глеба Романова нарочитый шепот, было странно. Но я ответила также тихо:

— Привет.

— Всё хорошо?

Я только плечом нервно дернула. Откуда я знаю, хорошо или нет?

Глеб смотрел на меня и не знал, что делать. Так и не придумав, спросил:

— Взять её?

Отдать ему дочь? Просто позволить забрать её с моих рук, позволить унести куда-то… Я не думала, что это станет для меня настоящей проверкой на прочность, на решимость. Я в некоторой панике смотрела на Глеба, на топтавшихся за его спиной охранников, потом кивнула. Даже не приняла решение, просто кивнула, как-то само собой получилось. А Глеб уже потянулся ко мне, я почувствовала его руки, но они тянулись не ко мне, они уже аккуратно подхватывали Анюту, а я заставила себя не цепляться за неё, не забирать обратно, хотя очень хотелось. А Глеб взял дочку на руки, как-то сразу отвернулся от меня, и замер, видимо, разглядывал её. Не представляю, что он чувствовал в этот момент, может, просто любопытство, а, может, тот самый приступ родительской любви, который испытала я, когда мне впервые дали на руки дочку.

Во второе мне не слишком верилось, и я даже не знаю, хотела ли я этого взаправду, чтобы Глеб взял и стал лучшим отцом в мире. Меня сильно беспокоило то, что я стану лишней, стану помехой. Ведь, в сущности, что я знаю об этом человеке?

— Наталья Сергеевна, пойдемте в гостиницу, для вас подготовили комнату, — обратился ко мне один из охранников. Я хотела возразить, сказать, что я одна никуда не пойду, но Глеб пошел вперед, с дочкой на руках, а я за ними. Шла практически след в след, и глаз с них не спускала, переживая, что они вдруг возьмут и исчезнут.

Когда мы поднимались на лифте, Глеб, всё это время молчавший и будто не замечавший меня, посмотрел, смущенно мне улыбнулся и сказал:

— Она тяжелее, чем я думал.

— Растет, — пробормотала я, разглядывая своё отражение в зеркале. Вру, не своё, разглядывала я Глеба с нашей дочерью на руках. И была уверена, что стоит мне закрыть глаза, всего на секунду, и видение исчезнет. Но я их почему-то не закрывала, не рисковала.

Нюта проснулась, когда Глеб положил её на кровать. Я видела, как аккуратно он это делает. А она взяла, открыла глаза и посмотрела на него. Такими же серыми глазами, как у него. А у меня дыхание перехватило. Я остановилась в шаге от них и наблюдала. А Нюта лежала, спокойная после сна, что, кстати, бывает нечасто, обычно она куксится и капризничает, а тут с любопытством разглядывала лицо неизвестного ей человека. А Глеб в первый момент словно отпрянул в испуге, но глаз не сводил. Я понимала, что это самое огромное удивление в его жизни, другого такого момента может и не случиться. Не повторится один в один — это точно.

Нюта, наконец, перевела взгляд на меня и четко сказала:

— Мама.

Я дочке улыбнулась. Аккуратно Глеба потеснила. Присела на край кровати. Дочку погладила.

— Ты проснулась, солнышко? Кушать хочешь?

— Наташ, что делать нужно? — Голос Глеба был полон растерянности. Что ж, всё произошедшее стоило того, чтобы это услышать.

— Нужно её покормить. Нам подойдет какой-нибудь легкий супчик. А ещё желательно компот, не очень сладкий. Можно заказать на ресторанной кухне?

Глеб странно хмыкнул, я посмотрела на него снизу вверх, и как раз успела заметить усмешку на его губах.

— А кто-то попробует отказать?

Он направился к двери, а я смотрела ему вслед, и вдруг позвала:

— Глеб.

Он обернулся, посмотрел в ожидании. А я поднялась с кровати, достала из сумки с вещами ноутбук Юганова, и протянула ему.

— Что это?

Я изобразила короткую улыбку.

— Ты же хотел информацию. Вот.

Я заметила, как Романов моргнул в растерянности. Потом спросил:

— Хотел. Но не настаивал.

Я только плечами пожала.

— Как тебе удалось?

— Просто повезло. Правда, — добавила я, ведь Глеб, судя по всему, мне не верил, — просто повезло. Возьми.