Родом из Сибири

Мы, актеры, в то время, когда все переломалось, были в ужасе и так же печально жили, как и все люди в стране, без работы. Но сильные боролись, и мне выпало счастье все-таки быть востребованной. Я смогла сориентироваться в пагубные 1990-е годы, когда все производство фильмов встало, не растерялась и нашла себя в этом мире – все время работала. Другой вопрос, что меня, слава богу, приглашали на выступления. Однажды мой концерт прошел даже в Лужниках. Народу столько – глазами не охватишь! После благодарили. А у меня никогда не было страха перед зрителем. Один он или их тысячи – все равно надо работать. Поэтому постепенно набрался концертный репертуар. И я все время куда-то ездила, где-то бывала, например на Севере. Меня приглашали в Сургут, в Ханты-Мансийск, я летала на вертолете на Медвежий, где качают нефть.

Еще девочкой, школьницей, когда в Новосибирске во время войны открылся Большой оперный театр – а там гигантский зрительный зал, – на 8 Марта я выходила на сцену и читала какое-то приветствие мамам. Уже тогда меня это нисколько не пугало. Для меня живое общение со зрителем – это все.

Я люблю читать стихи, что-то рассказывать, играть, потому что все это было со мной с детства, всем этим полна была моя юность. Всегда вспоминаю наших ребят из театрального кружка – тех, что ушли на фронт. Как они замечательно играли в «Двенадцатой ночи» до войны – кто Мальволио, кто Шута, кто Герцога. Потом они писали нам дивные письма с фронта, и наш педагог Валентина Викторовна читала нам их. Эти письма находятся в музее Новосибирска. Почти все ребята погибли, а я их забыть не могу. И во время войны, играя в госпиталях, получается, что мы, оставшиеся, играли как бы в их память и уже тогда учились сохранять что-то прекрасное из такого еще недалекого, но уже прошлого. Наверное, тогда жизнь исподволь готовила меня к работе в кино, к концертам, к живому общению со многими и многими людьми.

У меня было желание стать актрисой и сильная интуиция, вера в то, что все непременно получится. Ох, как любили меня цыганки: когда ехала поступать во ВГИК, я сунула одной ладошку, она мельком глянула, фыркнула: «Ты будешь при хлебном деле!» Она мне это нагадала или на самом деле увидела судьбу, начертанную в линиях на руке?

И вот принесли мне популярность и «Молодая гвардия», и «Высота», и другие фильмы, а вместе с ней очень большую ответственность – любовь зрителей надо оправдывать. Поэтому мне пришлось часто ездить по стране и проводить творческие вечера, ведь людям хотелось больше узнать обо мне и моих героинях. Жизнь моя была просто перенасыщена гастролями и выступлениями, уже тогда я сама составляла себе концертную программу.

Киносъемки пришлось совмещать с работой в Театре-студии киноактера. И вдруг он закрылся – просто так, после аншлагов и конной милиции на премьерах, когда его худруками были Сергей Аполлинариевич Герасимов и Михаил Ильич Ромм. Почему-то люди наверху решили, что такой театр не нужен. Это было, конечно, ЧП! Да, потом его снова открыли, но вышло уже что-то совсем другое… Тоже своего рода «перестройка», и совсем не к лучшему.

Приглашали меня в академические театры. Первый раз в театр позвала Алла Константиновна Тарасова – через Герасимова сказала, как окончу институт, сразу чтобы шла к ним в Художественный, но Герасимов возразил, мол, я нужна кинематографу. А в Малом я даже начинала репетировать. Меня туда Михаил Царев пригласил, а направил Андрей Гончаров. Но кино снова перевесило – я уехала на съемки. И все время было так: в шестидесятые годы я очень активно снималась, да и в семидесятые, и в восьмидесятые, а когда прошли тяжелые девяностые, еще и в новом веке. Вот и сыграла я за всю творческую деятельность более чем в 50 картинах. И довелось мне поработать со многими выдающимися личностями мира кино – актерами, режиссерами, операторами, художниками и композиторами. Жизнь в профессии прожила интересную, что говорить, и это примиряет меня с разными неприятностями, которые выпадают на долю каждого человека. И что там всякие «перестройки»! Сколько мы их уже пережили, сколько еще переживем!

В нашей семье с детства было принято много работать. Много работали мои папа и мама. Что касается моего мужа Михаила Перельмана – он просто был образцом для нас.

Я тоже не позволяла себе лениться и до сих пор выступаю перед зрителями: читаю Пушкина, Бунина, Паустовского, Чехова, Астафьева. И дочь Наташу так же воспитала, она тоже много трудится. Снявшись в нескольких ее картинах, могу сказать, что с ней работать легко и приятно, она умный, талантливый человек. Мы живем в непростые времена, и надо иметь силы для победы над негативными эмоциями. По этому трудиться необходимо – в труде их переживать некогда. Если много работаешь, не остается времени предаваться унынию.