Родом из Святой Руси

Очень скоро – не больше чем через полчаса богохульники действительно вернулись – только теперь набежала их целая чёртова дюжина. Были среди них и комсомольцы-активисты – известные в селе лентяи, дебоширы, пьяницы и развратники. К тому же – вооружённые…

Старосту выкинули из храма, как вещь, как мешающуюся под ногами дворовую собаку, и один из осквернителей, ещё не так давно снимавший перед Николаем шапку, теперь в упор в него выстрелил… А следом «выволокли» за одежду и избитого батюшку и без суда повезли на полигон смерти, что рядом с селом Бутово…

Все же защитники храма – а таких среди односельчан было большинство – «получили» пулю или прикладом…

Тем сельским батюшкой-мучеником был… зять убиенного Николая – муж Марины – Отец Александр…

А иконы всё-таки сохранили. В тот роковой день, когда большинство жителей села – настоящие русские мужики погибли как мученики, палачам было не до того, чтобы ещё и дома обыскивать. Да и напились по обыкновению сверх всякой меры …

Через много лет, когда у Марины будут уже правнуки, храм в селе восстановят, освятят – и Чудотворные Образы займут своё законное место. На освещение Храма-Мученика приедут четыре поколения семьи! А сколько на Руси таких храмов-мучеников, ныне, Слава Богу, воскресающих! …

Глава седьмая. Великой скорбью сплочённые.

Теперь же мы снова вынуждены возвратиться к событиям того вечера, когда в больницу приехали «люди» в форме НКВД. Запыхавшись, вбежала Марина в дом – и сразу всё рассказала матери. Тогда, мгновенно собравшись, побросав половину вещей, отдав кота и собаку сердобольным соседкам-вдовам, у которых два года назад, как и у двух сестёр милосердия, отняли палачи – безбожники мужей и сыновей, ушли Пелагея Ивановна, Марина и маленькая Фрося под покровом ночи – пока искать не начали. А спрятанные в доме Иконы Марина и Прасковья Ивановна, конечно, с собой забрали – не для того же, рискуя жизнью, сохраняли, чтобы осквернителям достались, если дом обыскивать станут…

В городе приняла их младшая сестра мамы – тётя Ксеня – тоже сестра милосердия. Наверное, помогать людям было в этой семье Богом данной традицией, Богом данным призванием…

В конце предшествующего года – самого страшного, самого кровавого на «пике» репрессий, сгинул в сталинских застенках муж Ксении Ивановны Матвей Алексеевич – военный инженер – герой Первой Мировой войны, на которую пошёл добровольцем, едва исполнилось восемнадцать!… За что казнили героя Отечества и прекрасного специалиста?! По большому счёту – за дворянские корни – во время очередной «зачистки»… Не уничтожили после октябрьского переворота – нашли через двадцать лет… Чудом жертвой не пала и вдова…

На момент расстрела было герою войны сорок два…

А в начале того же года погиб в Испании сын Георгий, собиравшийся идти по стопам отца. С трудом дождавшись восемнадцатилетия, потребовал молодой человек отправить его добровольцем… Награда нашла героя посмертно…

Сына Ксения родила в девятнадцать лет – в годы Гражданской войны. Что-то пошло не так – и мальчик чудом выжил, чудом родился без изъянов. Только больше детей быть не могло…

Теперь же осталась она совсем одна! На всём свете была у неё только семья старшей сестры…

Принесённые сестрой и племянницей Иконы Ксения Ивановна надёжно спрятала…

Бог миловал – сбежавших Марину и Прасковью Ивановну искать не стали – не до них было. Как оказалось, угрожавший Марине развратник (мы уже говорили, что у него были жена и маленький ребёнок и что жениться его по той самой причине заставили) своего «сотрудника» в пьяной драке убил – распутную, нетрезвую «комиссаршу» после застолья «не поделили». Пришлось как-то дело решить, вернее – «замять»… Потому и о Марине забыли, и дом опустевший обыскивать не стали…

А Марина и мама её, и тётя снова работали медсёстрами – кто перевязывает раненых и помогает оперировать, нужен всегда – при любой «политической обстановке». А потом и тем более необходимыми стали – война началась....

Глава восьмая. В скорбях друг друга нашедшие.

Незадолго до Великой Победы увидел молодую вдову Марину находившийся в госпитале раненый лётчик Фёдор. Был он на четыре года моложе. Пообщавшись с Мариной совсем недолго, ощутил Фёдор с сестрой милосердия – так называли Марину многие – удивительную душевную близость. Именно благодаря ей, как всем говорил потом Фёдор, не стал он никому не нужным калекой, не потерял ногу.

Рассказал Фёдор Марине и свою историю: в семнадцать лет он тоже чуть не был осуждён за то лишь, что не донёс на друзей, критиковавших власть и лично «товарища Сталина». (В том же окаянном втором году «пика» сталинских репрессий). Спасло чудо – юноша так до конца и не понял, как это произошло. Однако после чудесного спасения стал Фёдор тайно в храм ходит– в один из немногих уцелевших…