Родословная абсолютистского государства

Roberts M. Gustavus Adolphus, A History of Sweden 1611–1632. II. London, 1958. P. 414–415, 444. Фактически король начал свои немецкие кампании примерно с 26-тысячным войском.

241

См., например: Hecksher E. An Economic History of Sweden. Cambridge, 1954. P. 36–38; Roberts M. Introduction // Andersson I. A History of Sweden. London, 1956. P. 5 (мнение, высказанное в предисловии, противоречит, однако, самой книге; см.: P. 43–44).

242

См. Roberts М. Gustavus Adolphus, Vol. II. P. 152.

243

См. Ibid. P. 44.

244

Roberts М. Gustavus Adolphus. Vol. II. P. 57. Общее число населения сверх того включает Финляндию: в самой Швеции в тот период жило около goo тысяч чел.

245

Раздел страны в последние минуты жизни Густава Ваза путем создания этих опасных уделов, после королевской централизации на протяжении целой жизни, отражает типично феодальную черту многих первопроходцев европейского абсолютизма. Его можно сравнить с еще более резкими инструкциями по разделу владений Гогенцоллернов, оставленными в завещании самого Великого Электора, главного архитектора единого Прусского государства. Династическое наследие, с точки зрения этих правителей, всегда было потенциально делимым.

246

История и роль Рада рассматривается в эссе Робертса: Roberts М. On Aristocratic Constitutionalism in Swedish History, 1520–1720 // Essays in Swedish History. P. 14–55.

247

Oakley S. The Story of Sweden. London, 1966. P. 125.

248

Густав Адольф начал свою кампанию в Германии с армией, половина которой была набрана в Швеции. Ко времени битвы у Брейтенфельда эта доля уменьшилась до четверти. Ко времени битвы при Лютцене она была меньше десятой части (13 тысяч из 140 тысяч). Roberts M. Gustavus Adolphus. Vol. II. P. 206–207. Таким образом, воинский призыв никоим образом не освободил шведский абсолютизм от действия общих законов европейского милитаризма этой эпохи.

249

Jeannin Р. L’Europe du NordQuest et du Nord. P. 330.

250

Робертс подчеркивает, что на протяжении всего периода аристократический конституционализм никогда не одерживал победу над взрослым королем: только относительно частые случаи малолетства шведских монархов давали ему периодический шанс к возвращению: Essay in Swedish History. P. 33.

251

См. Roberts М. Sweden and the Baltic 1611–1654 // The New Cambridge Modern History. IV. P. 401

252

См. Hatton R. М. Charles XII of Sweden. London, 1968. P. 38.

253

Общие доходы упали на 40 % за десятилетие с 1644 по 1653 г. Полностью эпизод описан в эссе: Roberts М. Queen Christina and the General Crisis of the Seventeenth Century // Essays in Swedish History. P. 111–137.

254

Они были вновь отменены в 1670-х гг.: Jeannin. L’Europe du Nord-Quest et du Nord. P. 135.

255

Об этих сокращениях см.: Rosen J. Scandinavia and the Baltic //The New Cambridge Modern History of Europe. Vol.v. P. 534. В 1655 г. дворяне владели 2/3 всех ферм в стране. К 1700 г. пропорции составляли 33 % дворянской земли, 36 % королевской и 31 % принадлежало платящим налоги крестьянам. Сокращения увеличили доходы монархии, приблизительно, до 2 млн далеров в год в конце правления; 2/3 этого увеличения были получены от возвращенных земель в заморских провинциях.

256

Драматические перипетии отчуждений и возвращений шведского королевского наследия в середине XVII в., которые за короткий промежуток перегруппировали всю имущественную модель страны, в общем, интерпретируются как знак глубокой социальной борьбы за землю, в которой шведское крестьянство было, благодаря сокращениям, спасено от «ливонского крепостничества». Очень сложно принять эту точку зрения, несмотря на то что она широко распространена. Корни этой интерлюдии слишком явно связаны с личными прихотями Кристины. Ее опрометчивые дары были сделаны в мирное время и не соответствовали объективным нуждам монархии; и при этом они не были результатом какого-либо неоспоримого коллективного движения или требования со стороны дворянства. Полученные без усилий со стороны высшей аристократии, они были ею оставлены без сопротивления. Не было какой-либо классовой конфронтации на земле важностью соизмеримой с формально вовлеченными интересами. Можно предположить, что для уничтожения свобод шведского крестьянства потребовалось бы куда больше, чем безответственная королевская щедрость.

257

Rosen J. Scandinavia and the Baltic. P. 535–537.

258

Атака на Россию в 1709 г. была начата с армией около 44 тысяч человек: Hatton R. М. Charles XII of Sweden. P. 233.

259