Родственнички

Завистливые подружки, несомненно, имели свое мнение по поводу того, чем Артем занимался с Мариной у нее дома. Они были бы изрядно удивлены, если бы узнали, что Николаев несколько часов подряд не мог оторваться от Марининых книг.

Личная ее библиотека оказалась действительно отменной. В ее крутой английской спецшколе был литературный клуб, который контактировал с каким-то американским колледжем, и через него все желающие старшеклассники могли приобретать книги западных авторов на английском языке.

Николаев оказался настоящим фанатом хорошей фантастики. Но увы, английский язык он знал с грехом пополам, и без помощи Марины ему пришлось бы трудновато. Она помогала охотно, и Артем, не уставая нахваливать свою переводчицу, просиживал над ее книгами, попивал предложенный чаек с пирожными и время от времени сам рассказывал ей что-нибудь невероятно интересное. Она слушала его с восторгом, следя не столько за содержанием этих рассказов, сколько за тем, как Николаев улыбается, как жестикулирует, как смотрит…

Это человеку со стороны было бы очевидно, что регулярные визиты к первокурснице были ничем иным, как походом в библиотеку. Николаев скорее всего, просто воспользовался очень редкой в те времена возможностью взять в руки хорошие книги, да еще в подлиннике.

Но Марина считала, что это нечто большее. Обязательно большее! Не иначе как это ее начитанность и эрудиция привлекли Артема. Наверняка он нашел в ее лице достойного умного собеседника со сходными интересами, и чем дальше, тем все лучше и лучше узнает он Марину, а уж узнав, ни за что не захочет прервать так странно, но так удачно начавшееся знакомство.

Марина продолжала пребывать в состоянии восторженной влюбленности.

Она млела от спокойного низкого голоса Николаева, от его красивых рук, бережно листающих страницы, от этого поразительного контраста белой челки и черных бровей. Когда он вдруг обращался к ней, спрашивая о чем-то, странная пульсирующая волна захлестывала Марину, и от нее слегка немели ноги и почему-то бросало в жар…

Потом визиты Николаева вдруг прекратились. Марина встревожилась, несколько дней подряд пыталась отыскать Артема в институтских коридорах, но тщетно. Затем однажды вечером он позвонил:

— Приболел я, Марина. Простудился. Жаль, конечно, у тебя целые залежи особо ценной для меня литературы.

— Если хочешь, я кое-что могу тебе привезти! — храбро предложила Марина, больше всего на свете опасаясь услышать его отказ.

— Ну… — он поколебался и с усмешкой закончил. — Валяй, если не боишься заразиться.

В субботу Марина сообщила бдительным родителям, что уезжает на весь день к подруге, а сама на электричке проследовала на дачу к Николаеву.

Артем выглядел не так уж и плохо, в постели не валялся, хотя на его письменном столе действительно появились жаропонижающие таблетки и витамины. Книги он принял с благодарностью, сразу же сел их просматривать, и короткий зимний день пролетел, как одна минута.

Марина видела, как стремительно темнело за окном, и понимала, что сейчас ей бы нужно встать и распрощаться. Но помалкивала.

— Ой, мать честная! — присвистнул Артем, обнаружив, что за окном уже непроглядная темень. — Как же мне с тобой быть?

Марина пожала плечами с невинным видом. Николаев подозрительно на нее покосился и развел руками:

— Одну тебя на станцию отпускать страшно, пьянь всякая по улицам шатается. А пойду тебя провожать, снова с температурой свалюсь. Оставайся, Марина. Весь дом в твоем распоряжении…

По тому, как екнуло сердце, Марина осознала, что именно на это она и рассчитывала.

На даче имелся даже телефон, и она сообщила родителям, что остается ночевать у подруги. Артем сварганил весьма обильный ужин, который они прикончили внизу в холле, просматривая кассету с какой-то итальянской комедией и хохоча над дурацкими выходками героев.

Потом кончился ужин, а затем и кассета.

И снова Марина прекрасно понимала, что теперь надо попросить Артема показать ей место для ночлега и, пожелав ему спокойной ночи, исчезнуть с его глаз до утра. Но она просто сидела, глядя на пламя разожженного камина.

Она прекрасно помнила, за каким занятием застала в новогоднюю ночь Танюшу Мелехину. Она не была уверена, что ей так уж хочется, чтобы ее раздели и сунули руки, куда не положено. Но должен же наконец Артем понять: Марина давно ждет, что он сядет рядом, скажет, что никогда раньше не видел таких густых красивых волос, или еще какую-нибудь ласковую ерунду вроде этой, посмотрит в глаза, прикоснется губами к щеке…

Артем, наскоро прибиравшийся в холле, как-то странно и немного озадаченно на Марину поглядывал, но ни о чем не спрашивал.

Потом он действительно сел рядышком и осторожно обнял ее за плечи.

Марина вздрогнула, но сразу же взмолилась про себя, чтобы он ни в коем случае не убирал руку. Сквозь тонкую блузочку Марина чувствовала жар этой сильной мускулистой руки.

— А хорошая девочка не боится? — с легкой усмешкой спросил Артем.

— Нет, — твердо ответила Марина, не задумываясь, о чем вопрос.