Родственнички

Но Артем и сам не мог предвидеть, что так надолго застрянет. Он знал, что родители его ждали. Добравшись, наконец, до родительского дома, Артем послушно повинился. Ему и самому было немного неловко за то, что лишь несчастье с родственником заставило его посетить родные пенаты.

Чтобы как-то загладить вину, Артем бодро съел обильный мамочкин ужин и, сославшись на ужасную усталость, удалился в комнату, когда-то бывшую его спальней.

Там он прикинулся, что сразу уснул. Только так он смог избежать дотошных расспросов. Сегодня он был не в состоянии поддержать беседу.

Всякий раз при встрече с родителями ему, как правило, приходилось снова и снова оправдываться, отчитываться, обещать. Такова, видимо, участь всех взрослых детей, которые не смогли по каким-то причинам оправдать родительские ожидания.

И Артем, как обычно, извинялся за то, что долго не приезжал из Питера, и искренне обещал, что больше не пропадет так надолго. Снова и снова он подробно объяснял, как и где живет, что из необходимого есть у него дома, чем он питается и как осмотрительно подходит к выбору друзей, знакомых, и особенно женщин.

Отца обычно больше интересовало, почему сын не хочет взяться за ум, почему продолжает вести такой странный образ жизни, почему профессия свободного бухгалтера ему милее, чем высокая валютооплачиваемая должность в солидной фирме.

Артем упорно отказывался от этой заманчивой перспективы. У него были свои взгляды на жизнь, с точки зрения родителей совершенно неразумные. Артем Николаев со студенческих времен решил, что будет существовать в этом мире сам по себе.

Раздосадованный отец уходил со сцены, и его место занимала матушка, женщина добрая и заботливая, но на редкость упрямая.

Мария Павловна никак не желала смириться с тем, что у ее Артемушки, у ее сокровища, красавца и умника, никак не складывается личная жизнь. Она полностью поддерживала отца в том, что Артем явно не там ищет приложение своим блестящим профессиональным талантам, но пуще того матушка расстраивалась, что ее чадо ни капли не разбирается в женщинах. Артем знал, что это ее убеждение он развенчать не в силах ни при каких обстоятельствах. Марии Павловне Артем казался этаким наивным теленком, в засаде на которого сидел не один десяток молодых хищниц. Мать с тяжелым сердцем приняла брак Артема, который она считала необдуманным поступком молодого горячего юноши. Еще сильнее переживала Мария Павловна развод сына. Ну а теперь она сходила с ума от того, что ее Артемушка так ничему и не научился и до сих пор не представляет себе всей опасности, исходящей от жадных охотниц.

Лет десять назад он безумно переживал несправедливость родительских упреков.

Но теперь Артем умерил свой пыл и прекратил попытки кому-то что-то доказать. Переделать родителей невозможно, а подстраиваться под них тоже ни к чему.

Поэтому теперь всякий раз, наведываясь в родительский дом, Артем старался не думать о бесконечных детальных обсуждениях его истинных и мнимых ошибок. Он думал о более приятных вещах. Например, о том, что мать непременно приготовит много вкусных, любимых с детства блюд, и о том, что после восхитительного ужина ему не надо будет мыть за собой посуду, а можно просто развалиться в кресле и ничегошеньки не делать. А потом в старой комнате Артема мать сама застелет ему постель и, когда он ляжет, будет то и дело цыкать на отца, чтобы не топал, не хлопал, и дал мальчику спокойно отдохнуть.

И вот ради всего этого стоило иногда потерпеть нудные упреки и бесконечные увещевания.

С некоторыми поправками на последние события сегодняшний визит к родителям проходил почти по плану. Вот только уснуть в свежей, благоухающей лавандой постели Артем никак не мог.

Усталость брала верх, одолевала его, но сон все равно не приходил. Вместо сна появился какой-то странный бред наяву. Он одновременно слышал и телевизор, бормочущий за стеной в соседней квартире, и видел перед собой то нетерпеливые раздраженные глаза Марины, то бледного осунувшегося Ваньку Мазина, то худенького светловолосого мальчика, испуганно прижавшегося к невысокому крепкому мужчине с недобрым взглядом. И тут же словно ударом по мозгам последние слова Максима: «…Кажется ты кое-кому должен алименты лет за десять…» Сказано это было с усмешкой, но Артем был уже почти уверен, что доля правды в этой шутке значительно превышает допустимую.

Раздавшийся из коридора телефонный звонок одним махом смел все бредовые видения.

Артем открыл глаза, уставился в потолок, слушая, как из родительской спальни, шаркая шлепанцами, выходит отец. Савелий Васильевич обычно сам отвечал, потому что благодаря своей должности был единственным адресатом ночных телефонных звонков.

Отец включил в коридоре бра и некоторое время стоял у телефона, и Артему показалось, что он с кем-то переругивается. Но вот он отложил трубку и протопал к спальне сына.

— Тёма, — Савелий Васильевич негромко стукнул в дверь и отворил ее. — Ты как, сын, спишь?

— Нет, — вздохнул Артем, приподнимаясь.

— Это тебе звонят. Говорят — очень срочно.