Родственнички

— Ноги поднимай, тут у меня настил, — предупредил его Иван. Артем сделал пару шагов и остановился в полутьме. Мазин уверенно прошел вперед и зажег небольшой настенный светильник, высоко закрепленный в углу и направленный прямо в потолок.

Прежде Артем частенько бывал у Мазина, даже когда-то переезжать ему помогал. И он хорошо помнил, в каком запустении находилась квартира.

Пару лет назад вся техника Ивана была скучена на двух составленных вместе письменных столах, вытащенных на самую середину комнаты, а вокруг этих столов на полу комнатушки жуткими клубками переплетались шнуры, провода, всякие розетки с удлинителями, и приходилось выбирать, куда поставить ногу. При царившем тогда в этой комнате беспорядке нетрудно было что-нибудь сломать или потерять. Артем припоминал, как однажды неловко шагнул, натянул какой-то шнур и что-то откуда-то выдернул, за что получил от хозяина по шее.

Сейчас же все провода оказались под помостом, выложенным на свободном пространстве из пластиковых решетчатых секций. Пластик был довольно жесткий, лишь чуть пружинил под ногами.

Вдоль стен от пола до потолка тянулись ряды ячеистых стеллажей. Прямо напротив двери у стены располагался компьютер с огромным монитором и множеством периферийных устройств и мультимедийных штучек. На мониторе томно помигивали карие глаза, обрамленные шикарными ресницами. Глухо гудел вентилятор.

— Какое великолепие… — пробормотал Артем. — И как это непохоже на прежнее блошиное гнездо…

— На обустройство нужно время, — отозвался Мазин. — Время и покой. У меня было и то и другое, чтобы сделать все так, как мне нужно… Ты же знаешь, я могу, например, три дня не мыть посуду. Невелика беда, поем прямо из кастрюльки. Но я никогда не позволю себе нарушить порядок этой комнаты. Я здесь живу. А все остальное — моя большая подсобка.

— Знаешь, Мазин, для того, чтобы это все, как ты называешь, обустроить, кроме времени и покоя, нужно много денег. Один этот настил на полу… Кажется, фирменная штучка?

— Уж в чем, в чем, а в фирменных штучках ты всегда разбирался, -

— усмехнулся Иван. — Но не вздумай ни к чему прикасаться. Если что-нибудь испортишь, я этого не переживу.

Он сел в высокое легкое кресло и кивнул на одинокий круглый табурет:

— Садись, Артем.

Тот придвинул табурет поближе к креслу Мазина и замолчал. Иван сказал, что есть разговор. Артем ждал разговора.

— Как поживаешь, Артем?

— Вчера вечером это тебя не интересовало.

— Вчера вечером ты меня завел… — холодно начал Мазин, но потом запнулся, прикрыл глаза, снова открыл их и глянул на Артема с печальной усмешкой. — Вернее будет сказать: я сам себя завел. Но, кажется, я за это извинился…

— Все нормально, старик, — Артем легонько хлопнул Ивана по спине. — Я в полном порядке. Если отбросить события двух последних дней.

— А как поживает Светлана? — проговорил Мазин, согнав с монитора карие глазищи и плавно задвигав мышкой по коврику.

— Ты все еще думаешь, что я поступил с ней недостойно? — усмехнулся Артем.

— Я сейчас не хочу говорить о том, что я думаю, — возразил Иван. -

— Я только спрашиваю, как у нее дела.

— Почему ты решил, что я в курсе ее дел?

— Потому что я знаю тебя, Николаев. Ты любишь быть в курсе. Это я могу известись от любопытства и неизвестности, но скорее застрелюсь, чем подниму телефонную трубку и задам вопрос. Ты так не можешь. Так что Света?

— Жива твоя Света. Цветет и пахнет. Возможно, я действительно испортил ей пару лет ее молодой жизни, но она на меня за это не в обиде… — угрюмо бросил Артем. — Друзьями мы, конечно, не остались. Не забываем поздравлять друг друга с днем рождения, но и только. Я даже не спрашиваю, чем она сейчас занимается…

Он не собирался рассказывать Ивану о том, почему не удался его брак. Во-первых, ему казалось, что история банальна до тошноты. Признаваться в том, что наступил на старые, как мир, грабли, было противно. Во-вторых, Мазин был лицом заинтересованным. Он не стал бы сочувствовать другу, когда дело казалось Светланы.

— В общем, Мазин, она, как прежде, деятельная натура, и в гробу она видала семейные узы, — подытожил Артем.

Мазин глубоко и как будто бы с сожалением вздохнул.

— Не вздыхай, — не удержавшись от назидательного тона, проговорил Артем. — И не жалей. Если ты что и потерял в результате моего вторжения в твою личную жизнь, то всего лишь несколько приятных ночей…

Иван только крепче сжал губы и несколько сильнее, чем следует, шлепнул по кнопке на клавиатуре.

— Извини, Ваня, — проговорил Артем. — Я не хотел тебя задеть, старик. Извини.

Мазин развернулся в кресле и взглянул Артему в глаза:

— Ладно, Николаев. О жизни, считай, поговорили. Теперь о проблеме…

— Ну, это не твоя проблема, Мазин. Разве что до тех пор, пока эта проблема сидит в твоей комнате. Не волнуйся, через пару часов я все-таки увезу Гошку…

— Я не об этом, — отмахнулся Иван. — Можешь его не дергать. Если мой дом — это как раз то место, которое его пока устраивает, пусть он тут и остается…

— Не слишком ли это обременительно для затворника?

Иван печально усмехнулся:

— Если имеется интерес, можно потерпеть.

— И где же тут твой интерес?