«Родственные души» и другие рассказы

Я подумал: вот старец Силуан ответил на мое тяжелое духовное состояние, значит, нужно остаться. Прошел час, я забеспокоился снова. Понимал умом, что это искушение такое, но душа беспокоилась все равно, не мог справиться с искушением. Снова навалилась такая мука, тоска. Я подумал: слова старца просто совпали с моими чувствами, и совпали совершенно случайно, а сказал он эти слова совершенно по другому поводу и ко мне они никакого отношения не имеют. Нет, нужно уезжать раньше, сил нет терпеть эту тоску.

Пытаясь спастись от уныния, достал Послания апостолов, открываю, читаю, а там другими словами, но то же самое. Один смысл — что нельзя мне сейчас уезжать, смертельно опасно, последствия будут страшные. На меня нападает уже мистический страх.

Открываю Евангелие с молитвой: «Господи, что мне, делать? Мне так тяжело!» И читаю уже в Евангелии ответ в том же ключе. Я понял, что уже Сам Господь мне, как Фоме неверующему, дает ответ, и нужно терпеть до конца это странное, такое тяжелое искушение, с которым раньше на родине я не сталкивался: было уныние, была и тоска, но такой силы они никогда не достигали, никогда не были столь мучительны.

И я, получив внутренний ответ, приготовился терпеть до конца. Мне было так тяжело, что, видимо, даже мой внешний вид выдавал душевную тугу. Я шел по монастырскому дворику, и ко мне подошел отец Философ. Внимательно посмотрел и спросил прямо:

— Что, отче, ломает тебя?

— Очень ломает...

— Ну, помоги тебе Бог! Мы за тебя помолимся...

И, видимо, отцы помолились. Потому что спустя короткое время искушение отошло. На душе стало спокойно и мирно, и я уже сам недоумевал: как мог так страдать, как мог планировать уехать раньше срока и прервать такую желанную, такую долгожданную поездку на Афон?

А потом один из отцов как бы случайно, мимоходом рассказал мне историю:

— Есть такой рыжий бес, который изгоняет монахов с Афона, тащит их на корабль и уводит в мир, напуская на монаха страшное уныние. Как-то афонский инок шел по тропе с молитвой и встретил этого рыжего беса. Смотрит, а у него на плече и на шее шерсть рыжая вся стерта.

Монах и спрашивает:

— Ты кто?

— Я-то? Я бес.

— А почему у тебя шерсть так странно стерта?

— Да я на плече таскаю монахов в мир. Трудное это дело! Но вот если утащу, то тогда в миру я уже сам на них езжу.

Так что афонские монахи с этим искушением, с унынием необычным, бранью на грани сил человеческих, хорошо знакомы. Они помогли мне своей молитвой. И я теперь знаю, что это за брань. Возможно, Господь попустил мне ее для духовного опыта.

И я хорошо запомнил духовное переживание: одной половинкой своей души я находился в аду, а другой половинкой — в раю. Страшное томление — и блаженство — и все это во мне. Это была моя первая поездка на Святую Г ору, когда я понял, что Афон — это

еще не небо, но уже и не земля. Афон — это такая ступенька, промежуточное звено между небом и землей. И искушения здесь тоже непростые. Школа духовная — вот что такое Афон.

Пасхальная радость

Иногда меня спрашивают, какое воспоминание об Афоне самое радостное. И мне не нужно долго рыться в кладовых памяти: я хорошо помню этот день. Только не знаю, смогу ли передать вам ту радость, которую тогда испытал. Внешнего — ничего, никаких особых красок, никаких впечатляющих событий или ярких встреч...

Сретенье. Праздничная служба в Покровском храме русского монастыря. Как обычно, полунощница, утреня, праздничная литургия. Я причастился на литургии, в конце службы мы все пошли ко кресту, а потом в полном молчании стали выходить из храма и спускаться по каменным ступеням в трапезную.

И я почувствовал, как переполняет меня пасхальное ощущение радости, необычно светло и легко на душе. Конечно, я и раньше переживал моменты духовной радости, но такой духовный подъем, покой, тишина помыслов, блаженство — Фаворское блаженство — такое бывает редко. Милость Божия. Такая внутренняя встреча с Господом.

Рядом со мной спускался по лестнице иеромонах Исидор. Взглянув на меня, он тихонько сказал:

— Какая благодать! А ты чувствуешь, какая сейчас благодать?

Я тихо ответил:

— Да... Как хорошо!

И он стал спускаться вперед, чтобы я не начал разговаривать с ним и чтобы мы оба не расплескали эту духовную радость.

И я был счастлив до слез, что не один я так чувствую, что мы переживаем одинаковые чувства — Господь пришел и нас благословил. И можно отчасти — опять же, только отчасти — почувствовать, как люди живут в раю — ни зависти, ни злобы, только счастье и Бог во всем. И эти переживания уже не забыть. Не променять на мирские суетные удовольствия. Душа тянется к этому раю, ищет его и не может удовлетвориться ничем земным.

Святыни Афона

Святынь на Афоне очень много. В болгарском монастыре Зографе три древних иконы святого Георгия Победоносца, написанные в разное время, но все три оказались в этой обители. Одна из них, по преданию, изобразилась сама собою на чистой иконной доске. Именно она впоследствии дала название монастырю — «Зограф», что означает «живописный» или «живописец».