«Родственные души» и другие рассказы

Когда он убежал, перепрыгивая по-мальчишески через несколько ступенек, Таня подсела к Ирине, и та, кусая губы и с трудом сдерживая слезы, рассказала о том, как она сама своими руками разлучила влюбленных, прибегнув к обману. Леночка совсем и не вышла замуж, ее мама поменяла квартиру на другую, меньшей площади, в отдаленном районе, чтобы заплатить за лечение Леночкиного брата.

Лешку как раз должны были перевести на новое место службы, и девушка очень боялась, что с новыми адресами они потеряются. Пришла к Ирине. И та пустила в ход все свое красноречие. Убедила девчушку, что Леша ее больше не любит и собирается жениться на другой девушке, богатой и образованной, с которой, по легенде Ирины, он познакомился во время увольнения. А ей, Лене, все никак не может решиться написать об этом, потому что жалеет.

— Понимаешь, Тань, я ей сказала: «Если ты его любишь, то должна отпустить и не надоедать письмами, не мешать его счастью!» Она помолчала, а потом так головой кивнула и ушла. Я смотрю ей вслед, на ее спинку тоненькую, голову опущенную — и так мне ее жалко! Но думаю: я мать, я должна сына защитить. Не пара она Лешке, не пара! И так тюфяк, а с ней совсем пропадет! А от чего я его защищала-то?! Я теперь понимаю, Таня, что она его правда любила... Потому что его счастье для нее было важнее собственных страданий. Вот, Тань, что я сделала. Своими руками. Танечка, ну почему я поняла это только сейчас?

Где он, этот успех, за которым я гналась всю свою жизнь? Это же мираж, Танечка! Мираж... Пустыня и верблюды... И Игорь сейчас где-то там — в пустыне, за миражами гоняется... Я и Димку учила быть таким, каким он стал. Думаешь, я его осуждаю за то, что ко мне не заходит? Что перед отцовским кошельком заискивает? Нет... Ведь это я его таким воспитала! За что же мне его теперь осуждать... Что воспитала — то и получила... Слава Богу, что Лешка вырос другим! А сколько я его ругала, сколько ворчала... Тюфяком звала... Как мне больно, Таня!

— Сейчас, Ирина, сейчас, — укол поставлю...

— Нет, Танечка, это моя душа болит. Я теперь знаю, как она болит... Я сегодня все рассказала Леше. Призналась, что обманула и его, и Леночку. Думаю теперь: не простит мне сынок этого, не простит. Бросит он меня после моих признаний. Ведь я своими руками его любовь разрушила... Ну что ж, думаю, если не простит, значит, так тому и быть. Заслужила я это наказание. Танечка, я так боюсь: Лешка, он не вернется.

Ирина заплакала. И долго еще сидела Таня у ее постели, долго говорили они, пока после укола обессиленная больная не задремала, откинувшись на подушки. Пришла сиделка. Объяснила, что опоздала из-за болезни мужа. И завтра ей тоже нужно уйти пораньше, не сможет она дождаться Алексея. Таня обещала прийти с утра, подежурить до прихода Леши.

Ночью спала плохо. Переживала: сможет ли Лешка простить, вернется ли вообще, не бросит ли мать на произвол судьбы. Утром наспех умылась, есть не хотелось — аппетита никакого не было. Взяла с собой книгу — почитать больной, чтобы отвлечь ее как-то от переживаний. Дверь в соседскую квартиру была открыта, Таня вошла и замерла в коридоре: Лешка был уже дома, видимо, зашел как раз перед ней. Она затаила дыхание и стала молиться про себя, прислушиваясь.

Ирина плакала:

— Прости меня, сыночек, пожалуйста! Может, ты сможешь меня простить? Если не сможешь — я тебя пойму... Но, может, все-таки сможешь? Ну пожалуйста! Я сделала так много ошибок в своей жизни — теперь я это понимаю... Я высмеивала твою мягкость, я тебя тюфяком звала всю дорогу... Пыталась научить тебя быть жестким, напористым. Думала, что иначе ты пропадешь в этой жизни... И никогда не добьешься успеха... Я Леночку обманула. А она страдала. И ты страдал. Но я хотела как лучше... Я — твоя мама... И я всегда любила тебя и всегда буду любить. Всегда буду любить тебя, сыночек! Ты молчишь? Наверное, ты не простишь... Я заслужила это твое молчание. Ты иди, сыночек, иди, ничего, я понимаю, что такое не прощается.

Повисла тишина. И Таня напряглась в ожидании — сейчас Лешка выйдет из комнаты и уйдет. Уйдет навсегда и оставит мать одну. Таня прижала руки к горящим щекам и вдруг услышала:

— Мам, ну что ты?! Куда я пойду?! Я тебя никогда не брошу! Знаешь, я всегда знал, что ты любишь меня. Но иногда, иногда мне казалось — что я не заслуживаю твоей любви, что я недостаточно хорош для того, чтобы меня любили... Я прогонял эти мысли... Я знал, что на самом деле ты любишь меня... Но хорошо, что ты сказала мне об этом сама! Мам... Мамочка! Я так долго ждал от тебя этих слов!

Наступило молчание. Таня почувствовала, что ноги плохо держат ее, и тихонько сползла по стенке коридора. Потом почувствовала, как поднимают ее крепкие руки Лешки, и обнаружила себя в кресле рядом с кроватью Ирины.