«Родственные души» и другие рассказы

Я еду в поезде и вспоминаю свое знакомство с одним оптинским котом. И надеюсь встретить его по возвращении. Вообще-то оптинские коты — образец неги и покоя. Их обычно никто не обижает, и они толстые, сытые и медлительные. Кот, с которым я познакомилась в прошлый приезд в Оптину, был исключением из правил.

У меня было послушание — помогать одной старушке, духовному чаду оптинского игумена Н., которая жила рядом со стенами Оптиной пустыни. В ее небольшой комнате было тепло и уютно. Вместе с этой бабушкой жила белоснежная кошка Мурашка. Мурашка была кошкой стерилизованной, никогда не имела котят, была очень спокойной, покладистой и аккуратной. Питалась она исключительно «Вискасом» и проводила дни в сонном безмолвии. Казалось, мало что волнует Мурашку, иногда она больше напоминала мне растение, а не кошку.

И вот как-то, когда в особенно морозный денек я возвращалась с утренней службы, в приоткрытую мной дверь проскользнул кто-то лохматый, нечесаный, с опилками на спине. Кот! Как я его не заметила?! Кот казался очень больным. Дышал он хрипло, с трудом. Смотрел на меня обреченно, как будто ждал, что сейчас я пну его ногой и он окажется за дверью.

Моя хозяйка с трудом поднялась с постели и, заметив кота, велела мне выгнать его вон. Объяснила, что это бездомный кот. Живет на улице уже много лет. Как до сих пор он не умер — непонятно. В драках ему порвали ухо, на сильном морозе он простыл и с тех пор дышит так тяжело и хрипло. Его все гоняют — кому нужен такой облезлый страшный кот?! А он все еще не умирает и, судя по всему, продолжает на что-то надеяться. А на что ему надеяться-то?! Уж лучше бы скорей сдох — отмучился бы. А он — смотри-ка — живет! Вот это любовь к жизни!

И она тяжело вздохнула. Раньше она любила кошек, а сейчас, тяжело болея, не обращала внимания даже на любимицу Мурашку. И иногда грозилась выгнать ее из дома. Что уж говорить про бродячего кота!

А меня зацепили ее слова о том, что кот этот все продолжает на что-то надеяться. Когда надежды на лучшее уже нет. И вдруг так странно защемило сердце. Ах, Кот, как мы похожи! Ты тоже знаешь, как это — стоять под окном, в котором так уютно, так призывно горит свет. Но горит не для тебя. И не для тебя тепло его очага. Да и где он, этот дом? В каких краях его искать?

И вот теперь между мной и этим бездомным котом протянулась какая-то тонкая ниточка. И эта ниточка не позволила мне хладнокровно выставить его за дверь на мороз.

Кот дышал хрипло и обреченно смотрел на меня. И я схитрила. Сказала хозяйке, что сейчас выгоню кота, и даже приоткрыла дверь. А потом закрыла ее. Кот поднял голову и смотрел на меня с удивлением. Неужели он все еще в тепле? Бабушка, успокоившись, легла и, как все старые люди, быстро уснула. А я разогрела суп и дала коту тепленького супчика. Положила на бумажку свой кусочек рыбы из монастырской трапезной.

Я думала, что он набросится на еду и сметет ее мгновенно. Но кот вел себя как воспитанный аристократ. Он ел очень аккуратно и внимательно посматривал на меня. Закончив есть, тщательно умылся и только тогда подошел ко мне. Он прижался к моим ногам лохматым, больным тельцем, и я услышала неожиданно ласковое и благодарное мурлыканье. Оно прерывалось тяжелым и хриплым дыханием и от этого казалось еще более трогательным.

Я показала ему на стул рядом с печкой, и он вспрыгнул на него и сел как вкопанный, всем своим видом демонстрируя, что он готов слушаться меня и подчиняться. Я удивилась. А потом поняла, что он был очень умным. Я не знаю точно, кто умнее: коты или собаки. Владельцы тех и других обычно спорят по этому поводу. Они говорят, что кошки ничуть не глупее собак, просто не хотят подчиняться и выполнять приказы хозяев.

Мой Кот больше напоминал собаку. Когда он попытался перебраться на мягкий диван, то вопросительно посмотрел на меня и изготовился к прыжку. Но я отрицательно покачала головой и сказала тихонько: «Нельзя! Здесь твое место — на стуле!» И он замер на стуле и больше не делал попыток перебраться куда- нибудь еще. А когда Кот приходил потом в другие дни, то по моему слову «На место!» он вспрыгивал именно на этот стул.

Моя близкая подруга Людмила, добрейшей души человек, рассказала мне, что хорошо знает Кота. И тоже поражается его воле и любви к жизни. Несколько раз в трескучие от мороза вечера она спасала Кота, заносила его в теплый домик общественного туалета. Но взять его ей некуда.

Так у меня появился Кот. Я пыталась придумать ему имя, но все кошачьи имена, типа Барсик или Рыжик, казались для него неподходящими, слишком умный взгляд был у него для Пушка или Снежка. Я так и продолжала звать его — Кот. Он согрелся и ушел. И стал приходить ко мне, как будто знал, когда я вернусь в келью.