Родственные души. Сборник рассказов современных писателей

Своих родственников и друзей Крысёныш пристроил на неплохие должности, в основном для сбора информации и разведки. Но хорьки очень быстро осмотрелись и возглавили все отделы, приспособив под себя белок и птиц. Крысы тоже работали соглядатаями, но они были единственные, кому это дело действительно нравилось.

А несколько кабанов начали думать о религии и идеологии объединённого животного мира Острова. И один особенно старый кабан, у которого и в молодости-то мозги работали только с половиной нагрузки, начал писать труд под названием «Как обустроить Остров».

Но волки по-прежнему оставались проблемой номер один. И Лакки повёл своё войско в долину.

Волки были на работе, они собирали турнепс, чтобы выменять его у бобров на рыбу. И войско Лакки, встретив по дороге и убив только двух молодых животных, продвинулось до того места, где уже десять поколений волков строили свои логова.

Щеглы предупредили волков и те бросились к домам. С налёта остановив и опрокинув противника, волки отогнали его до границы долины и остановились сами зализывать раны и отдыхать. Наступала ночь.

Так получилось само собой, что Догар, самый крупный и сильный из волков возглавил бой. Теперь он собрал совет из старого Ихвана, чёрного Аргно и рыжего Мазлака, своего троюродного брата. Все пришли к одному мнению: свободу Долины волков они будут отстаивать любой ценой. И рано утром они увидели, что Лакки стянул к границе огромное число медведей, маралов, зубров и рысей. А лисы находились в арьергарде армии.

– Даже голубей собрали, – проворчал Ихван, мрачно глядя перед собой. – Они-то чем для нас опасны? Разве только обосрать могут сверху.

Но голуби были просто связистами.

А за волков стояли только волки. Но мужества им было не занимать.

И Догар пошёл вперёд.

– Стой, – крикнул вслед его друг Аргно. – Тебя убьют!

– Я попытаюсь всех спасти, – отозвался Догар.

Он остановился метрах в пятистах от стоявших впереди собак.

– Лакки, – закричал он. – Давай, может как-нибудь, пока не поздно, отведёшь зверей? Они же тебе доверяют. Не продолжай войну, не надо. И так уже много жертв с обоих сторон. В любом случае, Лакки, пойми, и ты погибнешь, и я погибну. Что с этого толку будет? Сам правильно пойми. Кто от этого выиграет? Мы же от этого с тобой не выиграем, понимаешь? Если мы… я тебя увижу в бою, понимаешь, уже я тебя щадить не буду, так же, как и ты меня, понимаешь? Ты лучше ко мне как гость приди, Лакки. Отводи зверей, не надо, не… Пожалей их матерей, пожалей их самих. Отводи зверей, Лакки, дай команду. Мы сможем жить на одном Острове, места здесь много. Мы просим только долину, лес и гора остаются у вас. Мы даже турнепсом будем делиться с остальными зверями, выделим каждому племени определённую норму, сверх неё вы будете покупать в обмен на рыбу, орехи и ягоды. Только уйдите сейчас, дайте нам спокойно жить.

– Покоя захотел? – зарычал Лакки. – Ты чувствуешь свою слабость? Вперёд, гоблины, вперёд придурки, мы их сомнём!

– Братья, – закричал, выпрямляясь во весь рост Ихван. – Вперёд!

Две армии столкнулись снова. Яростное рычание, визг боли и дикий рёв рвались из разъярённых глоток.

Волки дрались не на жизнь, а насмерть. Отступать им было некуда. И они умирали молча, стискивая челюстями глотки визжащих врагов. Маралы и зубры отступили первыми. Лисы, рыси и медведи пятились к лесу. Только собаки держались до конца, и падали замертво вместе с волками.

И вот битва закончилась. Собаки погибли все, остатки медведей и рыси спаслись бегством. Лис и других животных давно уже не осталось в долине. Даже птицы разлетелись.

И наступил покой. Скулили, умирая, собаки. В молчании, глядя на багровый закат, делали последний вздох израненные волки.

Догар смотрел на залитую кровью долину, и сердце его замирало от боли. Но жизнь продолжалась. И волки ждали его слова.

– Я старался, чтобы этого не произошло, – хрипло и задумчиво сказал Догар. – Но мне не удалось изменить судьбу.

– Что случило, то случилось, брат, – устало и еле слышно, проговорил Ихван, слабый от потери крови. – Одно мы сделали точно, – волки будут жить на своей независимой земле.

Живые волки завыли, оплакивая погибших. А собак так никто и не подобрал.

Лакки, израненный, сидел возле пня, на который взгромоздился боров. Ему составили у подножья камни приступками, чтобы он сам мог забираться на свой «пьедестал».

Все звери молчали: кто устало, от слабости, кто, думая и пытаясь что-то уяснить хотя бы для самого себя. Боров, тот самый Бо Мудрый и Крутой молчал глубокомысленно. На самом деле он даже задремал от такой глубины мыслей. Но медведь разбудил его злобным рыком.

– Всё, – гремел он, выпрямляясь во весь свой гигантский рост. – Каждый живёт сам по себе, никто никого не трогает! Мы потеряли трёх медведей, – довольно! У нас не осталось ни одного гоблина! Да кто теперь будет нас охранять от тех же воров-волков!