Рок и Кара

Я выскочила за дверь и широкими шагами быстро миновала холодный темный коридор. В замке, несмотря на теплую погоду, топили камины, но от сквозняков это не спасало. Я поежилась и пожалела, что не взяла накидку. Попадающиеся на пути слуги торопливо кланялись, в их спешно отводимых взглядах почтение мешалось со страхом. Прежде, до появления в замке одаренных, такого не было.

Залитый солнцем двор встретил меня привычной суетой. Слышалось конское ржание, под ногами сновали куры, в загоне повизгивали свиньи. Между хозяйственными пристройками носились малыши, дети постарше были пристроены к делу – кто-то таскал ведра с водой, кто-то присматривал за скотом. Чуть поодаль женщины развешивали мокрое белье на веревках, натянутых между деревьями.

Я ненадолго прикрыла глаза и запрокинула лицо, позволив солнцу ласково коснуться кожи и развеять ту дурноту, что туманила разум. Постояв так недолго, я хотела направиться к высохшему дубу на краю поля – месту, где я чаще всего принимала решения, – но вдалеке, среди плодовых деревьев, мелькнуло платье Шуты. Ноги сами понесли меня к саду – к той части, где все было пронизано ароматом цветущих яблонь.

Отодвинув ветви густого кустарника, я с удивлением замерла. Под высокой раскидистой яблоней на голой земле сидела Шута. Перед ней были разложены орехи. Она взяла в руки один, взвесила его, а затем протянула стоявшему рядом Дору. Чуть поодаль я приметила Чайку, Рони и еще троих незнакомых мне детей – двух мальчишек и одну девочку.

– Справится? – с сомнением спросила Шута, обращаясь не к Чайке, а к Дору.

Тот стоял спиной ко мне, я не видела его лица, но насмешливое фырканье мальчишки все сказало за себя.

– Конечно.

Я не торопилась покидать свое убежище. Мною овладело жгучее, почти детское любопытство. Что задумала эта компания?

Дор взглянул на подругу, дождался ее спокойного кивка и, замахнувшись изо всех сил, отправил орех в полет.

– Чайка, давай! – крикнул он.

Та, чуть нахмурив брови, вскинула руку. Орех, летевший вправо, резко изменил направление. Он с громким свистом, разрезающим воздух, устремился назад, к яблоне. Затем взмыл вверх, застыл напротив темнеющего в коре дупла и принялся чуть подрагивать в воздухе, словно поддразнивая кого-то.

Я перевела взгляд на детей. Дор выглядел довольным, Чайка – сосредоточенной, Рони – немного встревоженной, остальные смотрели на орех, широко разинув рты от удивления.

– Так… Вот сейчас! – скомандовал Дор и дал отмашку.

Все дети, за исключением самой Чайки, подхватили с земли по ореху. Как снаряд из катапульты, орехи просвистели где-то совсем рядом со мной, а затем, повинуясь невидимой силе, развернулись и устремились к дуплу. Тому самому, из которого настороженно выглянула рыжая белка. При виде ореха она оживилась, но совсем скоро растерялась: перед ее носом затанцевала целая горсть рассыпанных в воздухе лакомств. Белка испуганно пискнула и скрылась в дупле.

Между яблонь пронесся громкий смех. Чистый, словно вода в горном ручье, и радостный – такой бывает разве что у детей, еще не утративших веру в чудо.

– Не знал, что проклятые так умеют! – с восторгом воскликнул один из незнакомых мальчишек.

Я хотела выйти на поляну, но, заслышав слова Дора – раздосадованные, обиженные, – застыла на месте.

– Мы не проклятые, – мрачно сказал Дор и бросил чуть вызывающий, открытый взгляд на Рони. – Мы одаренные.

– Ну, в моей семье вас называют иначе, – рассмеялся другой мальчишка. – Но какая разница, если вас все равно перережут в ближайшей битве.

– Отец говорит, вас пустят в расход, чтобы спасти наших воинов, – добавила девочка. Ее жестко одернула за рукав Шута, и грубиянка вскрикнула, потирая запястье: – Ай! Что, правду же говорю!

Сказано это было с насмешкой. Даже в моей душе вспыхнуло раздражение, поэтому я совсем не удивилась, когда с пальцев Дора сорвалось пламя. Оно прошлось под ногами у детей и, взметнувшись, дыхнуло в лицо трем обидчикам. Те отпрянули и закричали:

– А-а-а!!!

– Помогите!

Мгновение, и топот их ног послышался уже где-то в стороне замка. На поляне остались Дор, Чайка и Рони с Шутой.

– Вот дураки, – фыркнула Шута и, не сдержавшись, порывисто схватила Чайку за руку. – Даже предки-львы так не умели! Мне нравится твой дар!

Чайка покраснела, на ее губах расцвела неуверенная улыбка. Дор, все еще сжимающий ладони в кулаки, чуть расслабился. Но все испортила Рони. Она покачала головой и сурово заметила:

– Зря вы так.

Дор тут же ощетинился.

– Ничего им не будет! Огонь их даже не тронул.

Это было правдой. Даже я со своего места видела, что пламя не причинило вреда детям.

– Но напугал, – отрезала Рони. – А там, где страх, не будет дружбы.

Ее слова заставили меня задуматься. Они словно царапнули по чему-то больному, скрытому от глаз наспех сделанной повязкой.

Рони взяла Шуту за руку и тоже направилась к замку. Младшая обернулась через плечо и состроила умильную мордашку, призванную продемонстрировать, что в ее уходе виновата исключительно Рони.

– А ты? – бросил вдруг Дор, будто для него и правда был важен ответ. – Ты меня боишься?