Рок в Союзе: 60-е, 70-е, 80-е...

"Я пришел домой.
Пока суп варился,
Сосед за стеной
Из ружья застрелился".

Как и все советские "панки", Свинья не имел никакого отношения к пролетариату и вряд ли был "уличным" ребенком. Его отец — хореограф, мать — балерина, и вырос он,

Андрей Панов ("Свинья")

"Я спешу домой в такси,
Моя жена привела любовника.
Мне позвонила на работу соседка —
Она все видела с балкона.
Он пришел к ней в бежевой шляпе,
Принес нарциссы и маленький торт.
Они познакомились летом в Анапе,
Когда я ездил в аэропорт…
Ревность! Ревность!"

Это пела новая московская группа "Центр" (о них позже), единственные трезвые участники концерта. Ленинградские рок-звезды бесчинствовали, пререкались с публикой и играли неважно… Бывало у нас на фестивалях и публики побольше (в Выборге было тысяч пять человек), и звук получше, но такой вольной атмосферы и прекрасной неорганизованности нигде не было. Единственная аналогия, приходящая на память, — это фестивали в Вильянди, в Эстонии, в середине 70-х…

Вильяндиский фестиваль, равно как и толпы одетых в брезент хиппи, канул в прошлое. Однако Эстония, наряду с Ленинградом, оставалась центром интенсивной, хотя и довольно изолированной по-прежнему рок-жизни. Это был единственный регион, где рок всегда находил полную официальную поддержку, и не только в плане его коммерческой эксплуатации. Средства массовой информации, включая ТВ, детально информировали полуторамиллионное население республики о делах жанра. Местный филиал "Мелодии", несмотря на бюрократические проволочки, связанные с московским начальством, наладил постоянный выпуск альбомов рок-групп: в начале 80-х вышли пластинки Свена Грюнберга[44], ансамблей "Магнетик Бэнд", "Руя", "Касеке", "Мюзик-Сейф" и других. Таллиннская киностудия сняла музыкальную мелодраму "Шлягер этого лета", где в той или иной форме участвовали почти все заметные эстонские группы. Республиканский Союз композиторов тоже воспринимал рокеров вполне лояльно и даже понемногу с ним сотрудничал, предлагая им собственные "прогрессивные" сочинения и участвуя в организации концертов.

Это трогательное внимание и "тепличная атмосфера обернулись довольно странным результатом. Эстонская рок-музыка разбилась на два больших клана: с одной стороны, чисто развлекательные поп-рок-группы, с другой — экспериментальные ансамбли, игравшие джаз-рок, симфо-рок и авангард — то, что сами эстонцы окрестили "престижным роком". Лишь одна черта у обоих кланов была общей — безупречное, отточенное исполнительское мастерство. Кстати, многие "престижные" музыканты, когда не хватало денег, подписывали контракт с какой-нибудь из "коммерческих" групп и ездили с ними на гастроли. Не будет преувеличением сказать, что маленькая Эстония дала нашему року не меньше классных инструменталистов, чем Москва и Ленинград, вместе взятые… Минусом всей ситуации (по крайней мере с точки зрения москвича) было то, что между этими двумя полюсами образовался некий вакуум: того, что составляло главную силу российского рока (особенно "новой волны"), то есть групп "сердитых" и социально-озабоченных, в Эстонии как-то не наблюдалось… Хотя и из этого правила были блестящие исключения.