Читаем Рок-звезда полностью

Рок-звезда

Но больше всего мне нравилось то, как он любил меня. Ганс возник в моей жизни, и в ней как будто повернули выключатель. Я внезапно получила доступ к краскам, которых никогда раньше не видела. К чувствам, которых не испытывала. К воспоминаниям, утраченным в другой жизни. И к уровню близости, про существование которого даже не догадывалась. Я нашла свою родственную душу.

Теперь только оставалось рассказать об этом моим родителям.

Часть II14

– Смотри, Ринго он нравится, – сказала я, глядя, как наш золотистый ретривер наклоняет голову набок, чтобы Ганс почесал его за ухом.

– И папе твоему тоже, – ответила мама, протягивая мне очередную вымытую тарелку. – У них много общего.

Я снова заглянула в гостиную. Папа сидел на диване, где вообще проводил бóльшую часть времени, держа в руках свой обожаемый вишневый «фендер стратокастер» и рассказывая Гансу про дни своей славы в 60-х и 70-х, когда он был длинноволосым рокером. У Ганса в руках был «лез пол», который папа дал ему подержать, но он явно уделял больше внимания Ринго, чем папиным историям боевой славы. Не то чтобы папа это замечал. Папа был в режиме монолога. Так что Гансу надо было просто кивать в нужных местах.

Я подошла к кухонной стойке, куда мама сложила еще несколько мокрых тарелок, и начала вытирать их.

– Ой, да, у них же столько общего, правда?

Не глядя на меня, мама начала отмывать сковородку от соуса спагетти. Вода была такой горячей, что от нее шел пар. Мамины брови были нахмурены, а длинные рыжие волосы, обычно рассыпанные по плечам, были заплетены в тугую косу.

– Мам, что-то не так? Он тебе не нравится?

Улыбнувшись одним только ртом, мама обернулась ко мне, протягивая начисто отмытую сковородку.

– Да нет, он очень милый. Красивый. И добрый. И сразу видно, что без ума от тебя. Ты заслуживаешь, чтобы с тобой обращались как с принцессой, особенно после… ну, ты знаешь.

«Ты знаешь» было фразой, которая обычно в устах мамы относилась к Рыцарю, Харли, аварии, моей госпитализации из-за анорексии год назад, моим противозачаточным таблеткам – в общем, ко всему, о чем она не хотела разговаривать.

– Значит, ты согласна, если я поживу у него пару недель?

«Или месяцев».

– Детка, я уже давно поняла, что говорить тебе «нет», это все равно что тушить костер бензином, – мама печально улыбнулась. – Но я буду по тебе скучать. Не могу поверить, что ты уже поступила в университет и уезжаешь из дома. Тебе же всего семнадцать. Почему ты выросла такой умной и так быстро повзрослела?

Я положила сковородку и полотенце, подошла и крепко обняла свою самую любимую женщину.

– Но я же вернусь, мам. Это всего на пару недель, – я старалась, чтобы это прозвучало небрежно, но внутри мое сердце саднило почти так же, как и ее.

Я никогда не расставалась с мамой больше чем на несколько дней. Она была для меня всем. Мамой, сестрой, лучшей подругой. Это она помогала мне собирать осколки, когда Рыцарь разбил мое сердце. Когда Харли разбил мое тело. Она заботилась обо мне, когда я болела, подбадривала, когда я унывала, утешала, когда я грустила. Я не хотела уезжать от нее, но время нашей совместной жизни прошло, пока мы были заняты тем, что жили.

Я выросла слишком быстро, но пути назад больше не было.

– Я знаю, – всхлипнула она. – Просто пообещай мне, что будешь осторожна. Ты же знаешь этих музыкантов.

Наши теплые объятия тут же превратились в ледяную тюрьму, стоило этим словам слететь с ее губ. Я вырвалась и посмотрела в каре-зеленые глаза, точно как мои, только с бóльшим количеством морщинок и меньшим – косметики.

– Что это значит? – огрызнулась я.

Вздохнув, мама только покачала головой.

– Что не так с музыкантами?

Она нахмурилась.

– Детка, ты же знаешь, каков твой папа. И дядя Чендлер. Они очень милые, но они могут быть эгоистами… и безответственными.

«Безответственные» было ее изящным способом сказать «пьяницами, полными дерьма, лежащими весь день в отключке и неспособными заработать на жизнь».

Сложив руки на груди, я выглянула в окно во двор, где в тени плесневела птичья кормушка.

– Мам, но он не такой. Он… щедрый. Он разумный. Он даже никогда не напивается на вечеринках. И, если что, это он заботится обо мне.

– Хорошо. Это очень хорошо, детка. Надеюсь, все так и останется.

Когда я не посмотрела на нее, мама кашлянула.

– Эй, а знаешь, как называют музыканта, у которого нет подружки?

– Как? – спросила я, глядя на нее искоса.