Я тут же кончила. Мое нутро стиснуло и сжало его, пытаясь принять его во всей длине, но желая все больше и больше. Вцепившись в край ванной, я укусила его за губу, и ураган, круживший нас в своем танце, передался от меня Гансу. Когда буря во мне начала утихать, Ганс обхватил меня обеими руками, приподнял мои бедра и с криком и поцелуем наполнил меня до краев.
Когда мы спустились с небес на землю, из ванной выплеснулась вода, залив мой рюкзак.
Ганс обнимал меня, уткнувшись небритым подбородком мне в шею. Прижавшись щекой к его виску, я улыбалась, возможно, впервые в жизни совершенно довольная и умиротворенная. На светящемся экране люди плясали и пели, но я не обращала на них внимания. Я плавала в любовном пузыре только для нас двоих.
Пока он не лопнул.
Пока мрачные мысли не подкрались ко мне, как пауки, и не начали плести свою паутину сомнений в темных уголках моего разума.
– Ганс?
– М-м-м-хм-м?
– Это было…
– Я знаю, детка, – пробормотал Ганс в теплое место у меня за ухом, словно прочитал мои смятенные мысли. – Я знаю.
Мы нырнули глубже в пульсирующую, еле теплую воду. Сквозь шелест струй и удары собственного сердца я начала различать безошибочный звук дурного пения. Взглянув на мерцающий экран, я увидела Тима Рота, одетого, как оборванец, и поющего серенаду очень важной Дрю Бэрримор.
– Это что, чертов мюзикл? – вырвалось у меня.
Ганс фыркнул.
– Ты серьезно? Да он почти кончился.
– Тем хуже, – не сдавалась я.
– Ага. Он просто ужасен, – согласился Ганс.
– Надо включить его в гостиной и заставить Трипа просмотреть его задом наперед в качестве наказания за то жуткое порно, где кончали на лицо.
– О, черт! – захохотал Ганс. – Трип включил порно! Ты сможешь это пережить?
– Нет, у меня теперь травма, на хрен. И все, что я вижу, стоит закрыть глаза, это…
Подняв руку, Ганс прижал ее к моим губам.
– Ш-ш-ш. Теперь ты в безопасности.
Хихикнув, я поцеловала его мозолистую руку, чувствуя, как смысл этой фразы проникает мне в самые кости.
На какую-то секунду я почти поверила в это.
16
– Для жизни нам нужны овощи, милый. То есть буквально. Чтобы выжить.
Изучая продуктовую витрину, Ганс сморщил нос.
– Но они такие…
Мы неделями жили на пицце и сосисках в тесте. Ну, по крайней мере, Ганс. Я-то жила на диетической коле, виски и сигаретах, как всегда.
– Выбери один овощ. И один фрукт.
–
Мы никогда
Отвратительно.
Мы бродили в пестром, загадочном и чуждом мире свежей еды до тех пор, пока Ганс не выбрал наконец пакет мини-морковки и большую коробку нарезанного фруктового салата.
– Только не это, – сказала я, отбирая у него коробку и возвращая ее на полку.
Ганс недоуменно приподнял брови. Я указала ему на ценник.
– Двадцать баксов??? Серьезно? Я тоже всегда хотела эту нарезанную дрянь, но мама в жизни мне этого не покупала, потому что это обдираловка. Если ты хочешь фруктовый салат, я тебе сама его нарежу.
– Ты правда сделаешь мне фруктовый салат? – Ганс просиял и чмокнул меня в губы. – Ты меня действительно любишь.
– Может быть. А может, я просто хочу сэкономить и купить целый блок сигарет, раз уж мы здесь.
Ганс покосился на меня и подмигнул.
– А я-то думал, ты пытаешься позаботиться о моей жизни.
Я ухмыльнулась.
– Это называется баланс. Чтобы получить сигареты, нужно есть фрукты.
После того как я собрала в тележку все необходимое для того, чтобы спасти своего парня от истощения и авитаминоза, я вытащила ручку и список покупок и зачеркнула в нем