Рокировка по длинному пути

С Луной мы списались в конце августа и пересеклись разок на Косой аллее, когда они с отцом пришли за покупками. После пары недель в Бостоне Ксено все же решил не отказываться от запланированной поездки и, хоть и с опозданием, но они отправились в Норвегию и вернулись только за три дня до отъезда в школу. Луна присылала мне подтверждение в Нору, чтобы я к ним присоединился, но я к тому времени уже был в Румынии у Чарли.

Домовика они купили, и Луна, пока мы сидели в кафе, смеясь, рассказывала о нем много веселых историй.

Звали его Свен. Он ни слова не понимал по-английски, был хмур и недоволен, носил синий кожаный комбинезон, зеленые туфли с длинными носами и серебряными пряжками, полосатые желто-красные гетры и красный колпак. И шумно матерился на смеси исландского и датского, когда Ксено в очередной раз забывал выйти к обеду. Как по мне, так такой самобытный домовик подходил семейству Лавгуд как никто другой.

Зато он ловко гонял садовых гномов и землероек в саду, варил яблочный компот и солил рыбу. Короче, по словам Луны, это было абсолютно бесполезное в быту, но забавное и веселое приобретение, как раз, чтобы отец не скучал дома один, пока она в школе.

Родственница Луны оказалась той еще чудачкой. На самом деле она приходилась родной сестрой бабушке Луны со стороны матери. Характер имела боевой, замуж идти не пожелала и выбрала по тем временам скандальную для женщины специальность — магозоолога. Позже в одной из экспедиций познакомилась с будущим мужем. Учитывая, что он был магглокровкой и американцем, в Англию они предусмотрительно не вернулись и осели в Бостоне.

Внезапно на сто восемьдесят восьмом году жизни старушке занеможилось. Она тут же решила, что помирает, спешно собрала возле себя всех родственников и заодно выразила настойчивое желание познакомиться с внучкой своей некогда любимой и давно покойной сестры Аделаиды.

К приезду Лавгудов ей заметно полегчало, и деятельная шустрая старушка не давала гостям сидеть на месте. Перезнакомила со всеми многочисленными родственниками, развлекла бесконечными рассказами о своих приключениях, подарила книгу мемуаров и журнал исследований и наблюдений, наказав на прощание приезжать почаще. Так что Луне тоже не пришлось скучать на каникулах.

Встретил ее утром на платформе. Мы заняли купе и разговаривали больше часа, пили чай, поедая вкусняшки и рассказывая, кто как провел лето, пока постепенно вагоны наполнялись учениками. А увидев наших, я извинился и вышел их встретить, оставив Луну на пару с «Придирой».

Джинни, повисев у меня на шее и чмокнув в щеку, попрощавшись с родителями, убежала к подружкам. Потерпев оживленные объятия, причитания и торопливые поцелуи Молли, мы с Гарри и Гермионой тоже вернулись в купе. Позже к нам присоединился Невилл, а мы с Гермионой ушли в купе старост.

В отличие от меня, Малфой выглядел до отвращения счастливым — просто сиял, с многозначительной довольной ухмылкой напрягая хитрым взглядом. Он наверняка знал больше моего и забавлялся нашим неведением. Но, на первый взгляд, все было по-старому. Вот только вагоны, кроме нас, теперь раз в час патрулировал какой-то хромой мужик — аврор в отставке Бакер. Но это имя мне ни о чем не говорило, нас просто предупредили о новом правиле сопровождения, вот и все. Он нам не докучал и просто делал молча свою работу, не обращая на нас внимания.

Префектами в этом году стали слизеринка и парень с Рейвенкло. Я мало о них знал, только то, что они вроде бы оба из чистокровных семей. По крайней мере, вид у обоих спесивый, голос тягучий, как у Малфоя, который, к слову, общался с ними запросто. Короче, что бы ни случилось в школе, они нам, похоже, не помощники.

Мы с Гермионой, пытаясь не показать излишней озабоченности, вернулись в купе, и время до Хогвартса прошло вполне мирно, даже Малфой нас не побеспокоил ни разу.

Пока мы периодически патрулировали коридоры, Гарри успел накупить сладостей, сбегать в купе к Чжоу, притащить к нам Дина с Симусом, словить восторгов от его нового образа крутого весельчака и попить с нами чаю. Все весело делились летними впечатлениями, вспоминали Амбридж и прошлый год, высказывали предположения об учебе в этом. За окном тем временем потемнело, начал моросить противный мелкий дождь, а настроение у меня все больше мрачнело, и, судя по напряжению Гермионы, не у одного меня.

Безлошадные кареты в этом году оказались вполне себе лошадными, в смысле, под упряжью, вместо невидимых фестралов били копытами самые настоящие кони. Дождь не на шутку разошелся, все моментально промокли и поспешили быстрее от него укрыться. По свистку кучера на облучке первой кареты мы организованно тронулись с места и покатили в сторону замка. А я подумал, что фестралов, похоже, тоже извели, когда лес от пауков зачищали. Или они сами улетели — их же Хагрид приручил, и других они не слушались.