Рокировка по длинному пути

Многие улыбнулись моей незамысловатой шутке, кто-то до сих пор был хмур. Но радовало, что большинство присутствующих уже успокоились и разошлись по спальням вполне мирно — значит, бунт в ближайшее время нам не грозит. А значит, и санкции. Гостиная опустела, остались, ожидаемо, только мы трое.

Я забрал у Гарри свой стакан и устало плюхнулся на диван в надежде передохнуть в тишине. Но кто бы мне дал…

— Слушай, а ты прав, Рон, — оживился Гарри, заметно повеселев. — После того, как ты все подробно расписал, звучит неплохо.

— Неплохо? — зло прошипела вскочившая Гермиона, загораживая мне обзор на камин и прожигая возмущенным взглядом. — Эта страшная женщина делает из школы колонию строгого режима. А Рон, вместо того, чтобы поучаствовать со всеми в обсуждении — как ей этого не позволить, свел все к похихикиванию и отправил остальных баиньки, как неразумных детей. Что, Рон? Будем и в этом году так же тихо сидеть, как и в прошлом, и позволим Амбридж упиваться властью? — с изрядной долей презрения подколола она.

Я психанул. Это не делает мне чести, но напряжение требовало выхода, и я вспылил. Брякнул стакан на подлокотник, расплескав содержимое, и тоже вскочил. Мы оба, дыша злостью, стояли друг напротив друга, как у барьера — словно собирались стреляться.

— Да, Гермиона, — так и будет! В этом году мы будем сидеть на жопе особенно тихо. Ты, похоже, не вполне понимаешь, в каком мы дерьме. Так я тебе расскажу.

— Эй, эй, Рон, полегче, — осадил меня Гарри, сделав попытку подняться, но я злобно на него зыркнул, и он остался на месте.

— Сядь, Гермиона, — с угрозой приказал я, и та, на удивление, повиновалась, робко присев рядом с Гарри, но не сводя с меня упрямого возмущенного взгляда.

— То, что я тут наплел нашим, не вранье, конечно, пусть и не совсем правда. Но нам ни к чему паника на факультете, и мне пришлось сделать акцент на хороших сторонах, умолчав о плохих. Но тебе я о них скажу. Ты считаешь Амбридж страшной женщиной — неверно. Она чудовище! Чудовище, которой отдали школу на растерзание, и защиты от нее не существует. Нам ПРИДЕТСЯ играть по ее правилам, иначе она завинтит гайки еще туже, и будет куда хуже, чем сейчас. Пока она создала вполне гармоничную систему, обеспечивающую порядок, и все соблюдающие устав школы в относительной безопасности…

— Но почему ты считаешь, что на нее не найти управы, Рон? — с жаром возразила Гермиона. — Мы слабы, когда разделены, но сильны, когда вместе. Она физически не сможет отчислять, пороть и наказывать всю школу, если мы объединимся. Ученики могут написать родителям и пожаловаться, можно составить общий протест в отдел образования, чтобы ее заменили. В газету написать, наконец, — возразила Гермиона. — Если просто молчать и терпеть, это еще больше утвердит ее власть в школе.

— А ей не нужно ничего утверждать, Гермиона, — горько ухмыльнулся я. — Она тут по приказу Министерства, и любая жалоба выйдет тебе боком. Кому ты собралась жаловаться? Министру, который лично ее сюда прислал, а Министерство оплачивает обучение магглорожденных? Или совету попечителей — на чьи деньги и существует школа? Газета? Это даже не смешно — ее контролирует Министерство, а принадлежит она одному из старых семейств. А таких не удивить поркой и порядком — они при нем выросли. Родители? Они увидят только то хорошее, что есть — удобства, доступность и безопасность обучения для своих детей. Требование учиться и соблюдать дисциплину нормально для взрослых ответственных людей — и они сами, получив докладную от Амбридж, дополнительно накостыляют своим отпрыскам дома, чтобы те учились, а не дурака валяли и их не позорили. В конце концов, мы тут именно за этим, а не спасать Философский камень от одержимого, убегать от тролля, учиться у оборотня и подвергаться опасности от беглого преступника, который проникал в школу как к себе домой. И не надо сейчас, что он невиновен, — перебил возможные возражения зло вскинувшегося Гарри, — сам факт. Так что, Гермиона, за любое подстрекательство к бунту свои же тебя сдадут — те, у кого в Министерстве родственники работают, или те, кто планирует туда на работу после школы устроиться, или просто за рекомендацию, чтобы хорошую работу получить. У Амбридж полно болевых точек, на которые можно надавить — над ней Фадж, а под ним все остальные. Сместить неугодного с должности в Министерстве или уволить после очередной проверки учителя много времени не займет. Те же профессора, может, и подкинут баллов, но ни во что вмешиваться не будут, и смело тобой — хорошей и справедливой — пожертвуют, чтобы место не потерять. А я удивлялся, чего это Перси в этом году деканом назначили?

— Но это не может быть правдой, Рон? — неуверенно возразил Гарри. — Если все так — тогда это слишком ужасно.