Рокировка с прошлым

– Века однообразия наоборот расхолаживают страны, – хрустнула суставами Муня. – В вашем мире почти полторы сотни лет нет воин, и к чему это привело? Империя разлагается живьем. Император – инфантильный мальчишка. Аристократы ленивы и глупы. Народ бедствует, голодает и начинает грызться меж собой, ища виноватого… полагаю, не ошибусь, если винят Хроно, нечеловеческие расы или даже Последних? В Хроно другие проблемы – переход к конституционной монархии буксует на всех уровнях – люди не знают, куда применить обретенную свободу. И обе страны ослабли настолько, что СДО скалит на вас зубы.

– Кто-то становится сильнее. Кто-то становится слабее или вовсе погибает. Причем как люди, так и страны. Война – болезнь, отравляющая разумных. Война разделяет людей. Разделяет общество. Разделяет мир. Как часть целого, разумные сильнее, нежели в одиночестве, – не сдавался я.

– Юрик, война прекрасна тем, что люди работают сообща! В мирное время каждый сам за себя. Люди умеют дружить только против кого-то. Кхе. Вспомните историю…

Вспомнил. С начала письменной истории Империи шли Войны Хаоса – борьба королевств севера, все против всех на протяжении почти двух тысяч лет. Конечно имелись времена союзов и затишья. Если мир между людьми, значит, война против нечеловеческих рас – Войны Объединения после обнаружения силы. Если мир между людьми и нечеловеческими расами, значит, война с Хроно – Войны Первой Встречи и, конечно, Война Вне Времени. Если мир с Хроно, значит, война с общим врагом, вспомнить хотя бы Сезонную Войну с СДО. За письменную историю мирные лишь последние полторы сотни лет. Хотя «мирные» сильно сказано, десятки локальных и скрытых конфликтов, начиная со становления Свободного города. Я поежился.

Какое редкостное единодушие… хотя, чему удивляться? Эти Призраки явно элита, которой доверяет Господин, а он отнюдь не дурак, чтобы держать инакомыслящих. При этом для сомневающихся мы стали примером – идеал наивных живых, коих требуется защищать. Политагитация офицеров Онина и Муни шла полным ходом. У меня же с недавних пор имелся опыт противостояния наваждению слов и иммунитет от излишней пафосности. Но я начал уставать от фарса. Диспут проигран изначально, Рейм затевал его не для победы. Хватит с меня. Я рефлекторно выдал заключительный аргумент:

– Но Последние. Они никогда не воевали. Они несут мир. Они идеал спокойствия.

– Последние – не люди. Они свет, к которому стоит стремиться… Они идеал. Они мечта.

– Воистину, Муня! Последние – идеальные машины убийства. Ребятки, порой мне кажется – они высшая ступень эволюции нашего рода. Только обладание безграничной силой может привести человека к миру. Я видел это на примере Господина… – Онин замолк. Девушка подняла на него удивленный взгляд, но не преминула закончить фразу:

– Вот только когда человек перестанет воевать, то он перестанет быть человеком.

Онин, не говоря ни слова, подскочил и резво выскользнул на улицу. Даже не скажешь, что у него внутри несколько литров крепчайшего пойла.

– Просим нас простить. Кажется, прибыли разведчики, которых посылал за группой с пленниками, – Муня исчезла следом. Правда, брошенный ей вскользь задумчивый взгляд я успел перехватить.

Призраки вокруг зашумели. Принялись разглагольствовать, перебивать друг друга и спорить. Вскоре стало ничего не различить в гомоне. Да и на нас не обращали внимания.

В воде, про которую совершенно забыл, лед растаял. Проглотил содержимое залпом. И чуть не подавился, когда на плечо Рейма упал… Мефи! Секунду я пялился на него, а затем перевел взгляд на Рейма. Его лицо было словно… словно… словно взгляд Лорн.

– Сообщение? От нее? – вопросил, боясь собственного шепота.

Черные бусинки глаз обратились на меня. Стало неуютно, как при первой встрече с лаской. Я напрягся. Зверек зашипел и скользнул к моей руке. Не успел моргнуть, он сидел на шее. Неприятное ощущение переросло в ощутимую головную боль. Острые зубки впились в левое ухо. Я дернулся, желая стряхнуть…

– Не сопротивляйся. Отдай свою кровь. Опусти ментальный барьер. С твоей природной защитой и так сложно.

Нехотя подчинился. Боль прошла. Звенящая тишина разлилась в сознании, заставив остальные ощущения отойти на второй план. Непривычно.

– Давно понял, друг мой? – потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать – слова звучат прямо в голове. Занимательно. И несколько неуютно.

– Что вы в состоянии, можете, способны, ментально общаться через Мефи? – составлять мысленные фразы оказалось не сложно. Только порой проносился ворох синонимов к тому или иному слову, засоряя мысленную речь. – Ты сейчас показал это. Я думал, сообщение – бумажка, привязанная, прикрепленная к лапке. Хотя, теперь, кажется, начинаю понимать, каким образом Мефи является поводырем Лорн.

– Да? Пусть так… Мефи настоящее сокровище, – парень слегка ожил. Погладил вновь вернувшегося к нему зверька и краешком губ улыбнулся в пустоту. – То немногое, за что стоит поблагодарить эту сволочь Херпия, чтоб ему гнилость веселее…

– А почему…