Рокировка с прошлым

Города у меня ассоциируются с людьми. Если точнее, с аристократами. Внешний лоск и красота. Всегда приятное первое впечатление и интересные беседы. Стоит же шагнуть в глубину помыслов и подворотен. Гниль. Без нее никак. Без нее нет баланса. У каждого своя. Тщеславие. Зависть. Жадность. Даже у того маленького городка, название которого благополучно забыто, имелся тщательно взлелеянный изъян – бесхребетность.

Хотя есть те, кого гниль не разрушает. Те, в ком гниль превращается в яд. Жестокость. Беспринципность. Даже страх… о да! Ибо им пропитано затишье… а оно ведь часть бури? Воплощение Агемо я знал лично. На сей раз не кичащаяся дутым величием аристократия, но истинно обладающие силой. Разнообразие островов, представленное в дуэте… хотя, возможно, уже в трио?

Тело… хотя нет! Вновь термин не подходит – фарш из изломанных костей, растерзанного мяса и разорванных внутренних органов валялся на дороге. Когда вслед за Мефи свет открыл непотребство, от останков в стороны рванули волны крыс. Притом они порой останавливались и осматривали меня алыми бусинками глаз, словно оценивая в предвкушении.

Обернулся к парочке… и заткнулся, забыв о словах, когда увидел, насколько отчаянно Ундер подает знаки, чтобы я не выдавал обнаруженного. Парень честно отрабатывал программу «развлекать и уберегать». Да… точно. Почти забыл, про слепоту Лорн. Кивнул, чтобы они проходили дальше, а сам поставил фонарь на землю и, изучая, встал на колено у тела.

– Однозначно работа зверя, – Мефи вновь вцепился в ухо, и в голове зазвучал ментальный голос Лорн. – Рваные раны от когтей, объеденное мясо… У вас нет статьи «о жестоком обращении с животными»? Зверя явно недокармливали.

– Я остановился, встал по другому поводу, причине. Тебе не кажется знакомым этот бездомный, нищий?

– Прошу простить, но в мой круг общения… Хотя, постой. Обожженные пальцы. Вот рядом валяются на удивление белые зубы. На правой ноге отсутствует ступня… хотя в этой мешанине не понять, как давно. Зато сквозь смрад пробивается нотка корицы, Мефи ее очень не любит. Мы встречали этого попрошайку в парке в первый день в Агемо. Занимательное совпадение. Жаль, бесполезное.

– Не скажи, – относительно чистой щепой подцепил окровавленные лохмотья. – Мой отец следователь в Свободном Городе. Без лишней скромности скажу, отменный. Он постоянно твердил, внушал: «Мир – сложнейший роман, история с множеством сюжетных линей и мыслей, идей разной глубины. Проблема лишь одна, единственная – автор графоман». Потому все связано, нужно только обращать внимание, взгляд на связи, – под одним из лоскутов блеснул металл. Очистил участок и увидел дорогой охотничий нож, наполовину лезвия воткнутый в печень бездомного. – Две встречи, которые запомнились, с непримечательным, невзрачным человеком – если не система, то тенденция, над которой стоит задуматься, поразмыслить. Хотя ты права, не сейчас.

Глупо считать одного человека априори виноватым во всех сегодняшних бедах. Возможно, впрямь неудачная самозащита при встрече со зверем или отходы одного из споров в заведении неподалеку. Однако у Рейма имелся мотив: отомстить за нанесенное любимой оскорбление. Плюс подходящее эмоциональное состояние, чтобы ранить кого-то и запахом крови привлечь хищника, дабы посмотреть бой.

Рассчитывать на свидетелей наивно, поможет лишь проверка отпечатков на ручке ножа… Подумав, оставил его торчать. Если Ундерк расскажет об увиденном, то на месте преступления улики окажутся нетронутыми.

Отчаянный рык вырвался из пасти улиц. Следом преисполненный ужаса вопль. Определить направление не составила труда – Мефи вновь указал путь, да и свет фонаря Ундера отчетливо вел меня. Лишь теперь понял, насколько захламлен переулок: то и дело приходилось маневрировать меж развалов мусора, перепрыгивать кучи всяческой дряни и оскальзываться на подгнившей мерзости.

Верность выбранного направления подтвердили двое мордоворотов в форме грузчиков, буквально просочившихся между кусками перекрывшей проулок древней вывески магазина готового платья. Работники болидами скрылись за спиной, а мне пришлось использовать Пробой.

Минуты хватило, чтобы добраться до парочки, так же устремившейся на крик. Юная леди тяжело дышала, а лоб покрывали бисеринки пота. Как бы Лорн ни старалась, ее физическая подготовка оставляла желать лучшего. Кроме того, полы платья не созданы для бега.

Вырваться далеко вперед не удалось. Распахнутый настежь зев черного хода магазинчика. Яркости светильников складского помещения хватило, дабы различить безнадежно сломанный замок на двери. В дополнение перевернутая телега с оборванными постромками в десятке метров. На земле разломанные ящики, из которых вывалилась всякая бакалея. В числе прочего, куча сухофруктов вперемешку с битыми бутылками, откуда разило сивухой. Контрабанда или самодельщина. Именно в подобном копался белый… хотя после злоключений дня скорее ало-серый медведь.