Рокко

Внутри дом оказался больше, чем казался снаружи. Он был тёплым и уютным, с двумя мягкими красными диванами перед большим телевизором, мягким креслом, покрытым пледами, полированными деревянными полами и огромной кухней, ведущей в столовую с большим дубовым столом, с разбросанными по нему нотными листами.

Золотистый лабрадор подскочил к нему, лая и рыча.

— Это Тревор, — сказала Грейс. — Он принадлежит Итану. Или, на самом деле, Итан принадлежит ему.

Майк позволил собаке понюхать свою руку и погладил её. У него всю жизнь были собаки, и ничто не нравилось ему больше, чем встретить счастливого, ухоженного питомца.

— Это Итан, — сказала она, указывая на высокого блондина. — А это Мигель вон там, на диване.

Грейс извинилась, чтобы одеться, и Итан последовал за ней по коридору. В глубине души Майк сказал себе, что ему, вероятно, следует последовать за ней. Может быть, этот чувак замышлял что-то нехорошее. Но он не мог оторваться от своего места у главного входа. Если он не мог охранять дверь в доме Фрэнки, он мог, по крайней мере, охранять её здесь.

Он болтал с Мигелем о телевизионной игре, пока Грейс не вернулась. Она переоделась в свободный топ в цветочек, пару обтягивающих джинсов и эти чертовски сексуальные ботинки. Она выглядела женственной и в то же время крутой, и если бы он только что не встретил женщину своей мечты и не был чертовски напуган Фрэнки, он мог бы подумать о том, чтобы сделать шаг.

— Пойдём. — Грейс взяла свою сумочку, но когда она сделала движение, чтобы уйти, Тревор прижался к ней сбоку и залаял на дверь.

— Извини, Трев, — сказала она, смеясь. — Я не могу остаться.

Тревор зарычал, и кожа на шее Майка покрылась мурашками. Он разбирался в собаках, и Тревор не хотел, чтобы Грейс оставалась дома и играла. Это Тревор предупреждал их об опасности.

Его рука потянулась к оружию, которое он прятал в кобуре под курткой. Где, чёрт возьми, был Паоло и почему он не написал предупреждение?

Шерсть Тревора встала дыбом, и он снова зарычал, глубокий, низкий рокот, который заставил Итана и Мигеля с тревогой оглянуться.

— Мисс Грейс, вам лучше…

Бум. Дверь раскололась и распахнулась. Майк выхватил пистолет и побежал, чтобы встать между Грейс и той силой природы, которая только что выломала дверь.

— Где она? — Фрэнки ворвался в комнату, его кожаная куртка скрипела при каждом шаге его длинных ног. Тревор рванулся вперёд, звук его лая эхом разнёсся по дому. Фрэнки замер, опустил взгляд и уставился на собаку сверху вниз. Через несколько мгновений Тревор уже лежал на земле, зажав нос между лапами и поджав хвост.

Иисус Христос. У Майка всю жизнь были собаки, и он никогда не видел ничего подобного.

— Что ты только что сделал? — крикнула Грейс в тишину, когда дверь сорвалась с петель. Её друзья уставились на неё, открыв рты, и Майк неохотно убрал пистолет. Тревор медленно двинулся по полу, подталкивая пищащую игрушку к ботинку Фрэнки.

— Какую часть «оставайся в моей квартире» ты не поняла? — зарычал Фрэнки.

Дерьмо. Он и раньше видел Фрэнки в бешенстве, но никогда таким. Чувак всерьёз собирался взорваться, и Майк знал, что, когда пыль осядет, он станет первой жертвой.

— Та часть, где я должна была сидеть и ждать, чтобы узнать, что случилось с моим отцом. Я обзвонила всё вокруг и нашла его. Я сказала Майку отвезти меня сюда, чтобы я могла переодеться, прежде чем мы поедем в больницу. — Её руки упёрлись в бока, и она впилась в него взглядом.

— Тебе нужно было сделать одну грёбаную вещь. — Взгляд Фрэнки скользнул к Майку.

— Она хотела…

— Одну. Чёртову. Вещь.

Желудок Майка сжался. Он не возражал против того, чтобы ему устроили головомойку. Чёрт возьми, когда он был помощником, он совершил множество ошибок, и Лука вызывал его на каждую из них. Но он не хотел, чтобы Грейс слышала. Она была дочерью младшего босса. Если бы она кому-нибудь сказала что-нибудь о том, как он не справился со своей работой, какую бы жизнь ни оставил ему Фрэнки, она не стоила бы того, чтобы жить.

— Не кричи на него. Это не его вина. — Грейс подошла прямо к Фрэнки и ткнула его в грудь. — И это не нормально. Не. Нормально. — Она подчёркивала каждое слово тычком пальца. Если бы Майк не был так обеспокоен тем, что Фрэнки собирается с ним сделать, он бы рассмеялся, увидев шок на лице Фрэнки. Самый страшный силовик во всей преступной семье Гамболи, и она была у него перед лицом, тыча его в грудь, как будто он был маленьким ребёнком.

— Преследовать меня — это не нормально. Ломать мою дверь — это нехорошо. Обвинять Майка, когда виновата я одна… — Тычок. Тычок. Тычок. — Не. Нормально.

Фрэнки схватил её руку и отвёл от своей груди.

— Тебя не было.

— Меня не было? — Её голос повысился в тоне. — Это твоё оправдание? Меня не было, так что ты считаешь оправданным охоту за мной и превращение в грёбаного разрушителя? Это твой способ сказать, что ты беспокоился обо мне?

Фрэнки не ответил. Вместо этого он подошёл к Майку и посмотрел ему прямо в глаза.

— Почини дверь.