Рокко

Если она ожидала, что он ответит так же, то ошиблась. Вместо этого он долго изучал её, а затем опустил руку.

— Я отвезу тебя в больницу.

Это было больше, чем она надеялась, и всё же ей не хотелось отпускать новые эмоции и уверенность, которые они ей давали.

— Больше никакого насилия.

— Не настаивай на этом. — Уголки его губ дрогнули.

На этот раз, когда он протянул руку, она переплела свои пальцы с его, и жар другого рода пронзил её тело.

— Ты больше не будешь вытягивать из меня такое дерьмо. — Он дёрнул её вперёд, к сломанной двери. — Ты будешь оставаться там, где я тебе говорю. Ты не будешь уходить, чтобы я не знал, где ты.

Он говорил и говорил, пока они выходили из дома. Вероятно, это было самое большее, что он сказал сразу с тех пор, как она увидела его снова, может быть, вообще когда-либо. Рокко никогда не был разговорчивым человеком, и иногда беседовать с ним было всё равно что выжимать кровь из камня. Но ей не нужна была степень по психологии, чтобы читать между строк. Он беспокоился о ней.

Ему было не всё равно.

Его рука крепче сжала её ладонь. Такой тёплый. Такой сильный.

Они прошли мимо парня, прислонившегося к автомобилю, припаркованному на обочине дороги, он прижимал к носу скомканную толстовку. Она открыла рот, чтобы спросить, всё ли с ним в порядке, но Рокко потянул её за собой.

Он остановился перед своим байком и отстегнул шлем со спинки сиденья. Их руки соприкоснулись, когда он протянул его ей, и он прерывисто вздохнул.

— Я в порядке, — тихо сказала она, садясь на его мотоцикл.

Его рука обхватила вокруг её шеи, и он дёрнул её к себе, его рот обрушился на её, его язык скользнул по её дрожащим губам. Жар, желание, страх и гнев — всё слилось в огне его поцелуя. Его губы были твёрдыми и настойчивыми, язык нежным. Отвечая на его потребность, она сдалась, давая ему понять своим телом, что с ней всё в порядке. Его стон пронзил её, когда его язык проник в её рот, овладевая ею. Его рука сжала её волосы в кулак, удерживая неподвижно.

Когда он, наконец, оторвался, они оба тяжело дышали.

— Тебя не было, — сказал он.

Затем он забрался на байк, положив её руки себе на талию, и двигатель с рёвом ожил.

* * *

Больница Святого Иоанна представляла собой лабиринт из белых коридоров, мчащихся каталок, приторного запаха антисептика и людей в медицинских халатах, спешащих во всех направлениях.

— Папа в отделении интенсивной терапии, но никаких вестей о Томе. — Она вытащила свой телефон после того как заполнила документы на стойке регистрации и проверила его в сотый раз, надеясь увидеть сообщение от брата. — Прошлой ночью я обзвонила все полицейские участки, больницы, морги… Я писала и звонила. Я не знаю, где он может быть. Если только…

— Если только он не залёг на дно, — быстро сказал Рокко. Он не сообщил ей, где был всю ночь и что делал, только то, что он также нашёл её отца в Сент-Джонсе. — Подумаем о нём позже, сходи к своему отцу. Ты нужна ему прямо сейчас.

Они нашли отделение интенсивной терапии, но у входа их остановила внушительного вида медсестра.

— Вы член семьи?

— Я, — сказала Грейс. — И он со мной.

— Вашему другу придётся подождать снаружи. — Медсестра указала на стул в коридоре. — Только для семьи.

Рокко неодобрительно приподнял бровь, и Грейс быстро похлопала его по руке.

— Со мной всё будет в порядке. Я почти уверена, что отделение интенсивной терапии не опасное место.

— Я буду прямо здесь, — раздражённо хмыкнул он и скрестил руки на груди.

Поговорив с врачом об операции по извлечению пули из груди отца, Грейс села рядом с кроватью Мантини и взяла его за руку, стараясь не прикасаться к трубкам или проводам. Не в первый раз она пожалела, что не могла проводить с ним больше времени за последние восемь лет, но он был частью чего-то, с чем она не могла смириться. Начиная со смерти её матери и заканчивая жестокой ночью на берегу Ньютон-Крик, когда она потеряла Рокко, мафия уничтожила всё, что она любила.

Грейс поправила постельное белье и убрала волосы со лба отца, её палец провёл по морщинам на его лбу, которых не было, когда он был с её мамой. В отличие от многих гангстеров, которые женились по политическим соображениям или хотели иметь принцесс мафии в качестве трофейных жён, он глубоко любил её мать и никогда не был прежним после её смерти.

Посидев с ним полчаса, она ушла, чтобы найти медсестру и обсудить с ней уход за отцом. Когда она вернулась в палату, Рокко стоял у кровати Мантини, засунув руки в карманы и смотрел на него с задумчивым выражением лица. Сначала она была ошеломлена его присутствием, но потом вспомнила, что её отец нанял Рокко в качестве водителя и продолжал звонить ему в течение следующих нескольких лет, когда Грейс или Тома нужно было подвезти.

— Как ты прошёл мимо злобной медсестры? — прошептала она.

— Связал её и положил в шкаф.

— Не забудь выпустить её, прежде чем мы уйдём. — Она взглянула на него, слегка смущённая, и даже не заметила, как дёрнулись его губы.

По-прежнему никакого ответа. Когда быстрый визуальный осмотр комнаты не выявил шкафа, она расслабилась.