Рокот

– Пойдешь. На выход. – Здоровяк снова схватил его за предплечье и вытянул за собой из машины.

Уже на улице Стас процедил, обращаясь к Егору:

– Скажи мне прямо, что тебе нужно? Какого черта тебе спокойно не живется в своей Москве?

Река, спрятанная за обрывом, шумела, заглушая звук его голоса.

Егор подошел ближе.

– Мне скучно, Стасик. А с тобой весело. Представляешь, в Москве не нашлось, с кем бы так повеселиться. А помнишь, как раньше? Ты поднимаешь счет, я отыгрываюсь. А? Как было интригующе, согласись. Ты обманул, и я обманул. Ты украл, и я украл. Ты разбил кому-нибудь нос, и я разбил кому-нибудь нос. Ты унизил, и я унизил. Бесконечное соревнование.

– Ты нарушил правила!

– И ты нарушил, – сыто улыбнулся Егор. – А теперь я отыгрался. Тридцать четыре, тридцать четыре. Больше тебе не встречаться со своей Жанной. Как я тебя, а? Ты оценил? Твой ход. Даю тебе шанс. Если не поднимешь счет сейчас, тогда это сделаю я. Позволю себе вольности, и твоя новая герлфренд узнает меня не только через объектив камеры. – Он внимательно оглядел лицо Стаса, считывая его реакцию. – Оу, неужели ты не сказал Марьяне Михайловой, что она участвует в нашем маленьком реалити-шоу? Ты не сказал, что я наблюдаю за ней?

– И как я подниму счет? Нос тебе сломать? – Не дожидаясь ответа, Стас рванул из объятий здоровяка, но тот сдавил его до хруста в плечевых суставах и позвоночнике.

Стас еле сдержал стон и замер.

– Итак, – начал Егор, – ты сейчас пойдешь вниз, к реке, и искупаешься у меня на глазах. Если ты это сделаешь, я от тебя отстану, вот честное пионерское, отстану. Даже увезу обратно, к этому рыбаку. А? Давай?

– Нет, – отрезал Стас.

Егор перевел холодный взгляд на здоровяка.

– Я же говорил, что он не захочет. Начинаем.

Охранник сжал запястье Стаса и вытянул его левую руку вперед, приближая к Егору.

– Начнем с пальцев. Когда-то я сломал тебе два, помнишь? – Егор наморщил лоб. – Э… какие это были пальцы? Кажется, средний и безымянный? И как они? Гнутся? – Он обхватил указательный палец Стаса и резко вывернул вбок. – А этот был в порядке? Хоть убей, не помню.

Стас взвыл. От боли, пронзившей руку от ладони до самого плеча, даже ноги ослабли. Он попытался вырваться.

– Искупаешься? – напирал Егор. – А, выкормыш? Еще раз даю тебе шанс: искупаешься? – И схватился за мизинец. Не дожидаясь ответа, заломил его вверх. – А теперь?

Боль снова пронеслась по всей руке, к шее, достала до самого темечка. Стас подавил вскрик, но тягучий сип все равно вырвался наружу.

– А один… один ты ко мне подойти боишься? – простонал он. – Ничего в тебе… не изменилось… гнида.

Егор наклонился к лицу Стаса.

– В тебе тоже ничего не изменилось. – И добавил громче: – Большой палец будем ломать?

Егор и его подручный загоготали, и в этот момент Стас почувствовал, как ослабла хватка.

Он резко присел, высвобождаясь из объятий здоровяка, и немедля бросился на брата. Коротким ударом в нос заставил его замолкнуть. От неожиданности и боли Егор не удержался, осел в траву и зажал ладонями лицо. Стас навалился на него сверху, не обращая внимания на покалеченные пальцы, и принялся бить врага здоровой рукой, целясь точно в солнечное сплетение.

Он все больше подминал брата под себя, а тот совсем обмяк.

Стас понимал: вот-вот его оттащат от Егора, а потом сломают не только пальцы. И принял единственное решение, показавшееся ему верным, – схватил Егора за грудки и перекинул через себя, кубарем покатившись вместе с ним с обрыва. Прямо к бурлящей реке.

* * *

Стас все так же смертельно боялся воды, это правда, но кое-что в нем все же изменилось.

Больше двух лет он занимался скалолазанием, был отлично натренирован и физически вынослив. Егор об этом не знал. Сам он остался на прежнем уровне: изящный, высокий и далекий от спорта парень.

Измазанные в глине и зеленом соке травы, они рухнули к основанию обрыва. До воды оставалось метров пять-семь.

Стас легко скинул с себя Егора и навалился на него. Он хладнокровно выбирал, куда бить. Пару раз ударил брата в лицо, в кровь разбив ему губы и, судя по хрусту, сломав нос (аллилуйя, неужели он сделал это?), потом трижды – в солнечное сплетение и печень, сильно и точно.

Егор скорчился, уткнув грязное окровавленное лицо в траву, из его легких с хрипом вырвался воздух. Стас навис над братом, отдышался и только сейчас посмотрел на негнущиеся онемевшие пальцы левой руки. Указательный в районе сустава был сдвинут вправо, а мизинец торчал вверх.

– А ну-ка, иди сюда, – прорычал Стас, кидаясь на Егора. – Давай так: ты сломал пальцы мне, а я сломаю пальцы тебе…

Тут он почувствовал, что на его плечи легли тяжелые ладони и дернули назад, опрокидывая как игрушечного солдатика. Стас упал на спину, его схватили за раненую ладонь, до хруста стиснув сломанные пальцы, и потащили по берегу.

Боль пронзила тело от руки до пяток. Здоровяк в черной униформе поволок Стаса к реке, и он мгновенно вспомнил, что рядом вода.

Вода.

– Нет… нет-нет-нет, – заскулил он. – Пожалуйста… не надо… не надо…

Он молил о пощаде, пока его спину скребли обкатанные речные камни.