Рокот

В доме было тепло, на удивление чисто и просторно. Отделанные деревом стены украшали детские рисунки в рамках, гипсовые слепки маленьких ладоней, семейные фотографии. Над широким диваном в гостиной висело чучело щуки с открытой зубастой пастью.

– Кеш, принеси нашему вымокшему гостю халат, там, в шкафу, – попросил Константин Михайлович сына, и тот понесся наверх, громко топая по ступеням лестницы. Мужчина повернулся к Стасу: – Ванная комната наверху. Кеша вам все покажет. Можете снять мокрую одежду и высушить ее в стиральной машине, если хотите. Как будете готовы, спускайтесь в столовую. А я пока налью чай.

При слове «чай» Роберт поежился.

Мужчина покинул гостиную. Марьяна пару секунд помедлила и отправилась вслед за хозяином дома, а вот Роберт не спешил. Его ладонь юркнула во внутренний карман пиджака, но Стас тут же ухватил друга за запястье и процедил с угрозой:

– Роб, завязывай.

– Что-то мне не по себе.

– Если ты опять собрался жрать свои успокоительные пилюли, я у тебя их отберу, ты понял?

– Ничего я не собираюсь жрать, мамочка.

– Я сказал, отдай их мне, – зашипел на него Стас. Сунул руку в карман Роберта, нащупал горсть таблеток и сгреб их в кулак. – Роб, это не витамины. Это назначенное врачом лекарство. И пить его надо по назначению, а не по любому поводу, как ты.

– У меня невроз… тревожность… И сейчас ты мне ее повышаешь.

– Давно у тебя это?

– Не знаю, лет с семнадцати.

– Из-за дядьки?

– Сказал же, не знаю! – Роберт тяжело задышал, оттолкнул Стаса и быстрым шагом направился на кухню.

Стас разжал кулак. На ладони лежало несколько розовых кругляшей.

– Это конфетки? – пропищали под боком.

Рядом со Стасом неслышно возникла девочка. Настя, кажется. Она с любопытством разглядывала пилюли.

– Нет, не конфетки, – мрачно ответил Стас. – Где у вас мусорное ведро?

– На кухне есть и в ванной.

Стас внимательно посмотрел на девочку. Ухоженная, не забитая, не стеснительная, вполне довольная жизнью. Он силился понять, знает ли ребенок, что его взяли из детдома.

– Тебе здесь нравится?

– У дяди Кости? Конечно. Мы называем его «папа», но он нам не папа.

Стас кивнул: значит, знает.

– Он не обижает вас?

Вопрос показался девочке неуместным и даже оскорбительным. Она нахмурилась.

– Нет. – Настя просунула ладошку в воротник платья и вынула подвеску на серебристой цепочке. – Смотри, красиво? Это папиной бабушки. У нас у всех такие есть, и у папы – тоже. Это значит, что мы одна семья.

Маленькими пальцами Настя держала кулон в виде цельного круга с белым камешком посередине.

– Красиво же? – допытывала она.

– Красиво, – согласился Стас. – И что этот кулон означает?

– Как что? Нашу любовь. – Настя улыбнулась, спрятала кулон и, подскакивая на одной ноге, поспешила к отцу.

Стас проводил ее взглядом и отправился на второй этаж.

Уже наверху, в узком коридоре, он столкнулся с Кешей. Между охапкой темных мужских халатов и охапкой полотенец мелькнула его рыжая макушка и серьезная физиономия.

– Я не знаю, какой нужен, – пробубнил он. – Взял все. По параметрам они схожи: длина и ширина, состав ткани. Только цвет разный.

Стас усмехнулся. Этот рыжий пацан немного напомнил ему Роберта Ульянова в детстве, такое же дотошный и серьезный.

Он поблагодарил мальчишку за помощь и вытянул из груды тряпья первое попавшееся полотенце, по тому же принципу выбрал и халат. Закрывшись в ванной, он выкинул ставшие липкими пилюли в мусорное ведро. Повесил на крючок полотенце, бросил халат на крышку высокой корзины для белья, что стояла в углу у стиральной машины, и принялся раздеваться.

Избавить себя от мокрой одежды он мечтал бесконечные полтора часа.

Снял измятый и измазанный в глине пиджак, расстегнул пуговицы на облепившей тело рубашке и стянул ее с ощущением, будто отодрал от кожи пленку. Сбросил чавкающие при каждом шаге туфли вместе с носками и тяжелые от влаги джинсы. Как мог, выжал из одежды воду и все, кроме туфель, сунул в барабан стиральной машины, выбрал программу сушки.

Потом быстро залез под душ и смыл с себя грязь и пот.

Сухая прохладная ткань халата приятно окутала тело, согрела и чуть расслабила напряженные мышцы. Стас уселся на край ванны и развязал узел на бинтах, помогая себе зубами. Скомкал и выбросил повязку в мусорное ведро, где уже валялись розовые пилюли. Осмотрел пальцы, согнул их и разогнул.

На ум автоматически пришел Егор.

Надо бы рассказать Марьяне об угрозе, которую брат для нее представляет, но никак не подворачивается случай…

«Врешь, случаев было предостаточно», – казалось, это прожужжал барабан стиральной машины.

Стас резко поднялся, сунул ноги в огромные шлепанцы, что обнаружил у двери, и вышел из ванной. Внизу, в светлой просторной столовой, его ожидали. За столом сидели Марьяна и Роберт, и при появлении Стаса они заулыбались, даже обиженный друг.

– В бордовом халате ты похож на графа Дракулу, – усмехнулся он. – Если б не шлепанцы, был бы вылитый он.

– Кажется, Дракула не был блондином, – заметила Марьяна.

Стас оглядел столовую в поисках хозяина дома.

– А где Константин Михайлович?