Роковая награда

Андрей почему-то вспомнил о Черногорове. Он обернулся и поглядел на «царскую ложу». Она была пуста.

Глава XXXIII

В 1902 году купец первой гильдии Маркедонов, крупный торговец зерном и мукой, поставил неподалеку от порта амбар. Сноровистые городские плотники справили строение быстро и грамотно. В соответствии с желанием заказчика, амбар получился высокий и сухой, обширных размеров.

В 1911 году после обучения в Петербурге вернулся в город художник Иван Землячкин. Несмотря на молодые годы, он получил признание взыскательной публики российской столицы и победителем приехал покорять родину. Землячкин считался сторонником реалистической школы, водил дружбу с социалистами и посему после октября семнадцатого был признан большевиками пролетарским художником.

В 1921 году решением губисполкома получил Землячкин в безраздельное и вечное пользование пустующий амбар купца Маркедонова. Помещение перестроили – в стенах прорубили широкие окна, так что стало в амбаре светло и вольготно для писания картин. В конце апреля 1924 года Землячкин отправился в Москву – в творческую командировку. Ключи от студии он передал своему верному другу Науму Меллеру, взяв с него обещание приглядывать за амбаром и производить в нем уборку. Меллер слово держал – восстанавливал чистоту и порядок, особенно после грандиозных попоек, буйства и разгула, происходивших в амбаре регулярно по отъезду хозяина.

Именно в этом амбаре-студии и должны были состояться «Похороны Меллера». Траурное оформление амбара произвели юные почитатели таланта Меллера – школьники и фабзавучники. Они вырезали из красного картона дубовые листья, нанизали их на проволоку, свели гирлянды в кольца, заполнили центры колец изображениями фригийских колпаков, топоров и ружей и приколотили венки между окнами. Затем подвижники занялись лентами. На кумачовых отрезках написали любимые Меллером изречения:

Свобода, Равенство, Братство
Да здравствует пролетарское искусство!
Только при коммунизме раскрывается талант
Гений живет вечно!

Одухотворенные Меллеровым талантом, девицы из ФЗУ номер два не поленились и совершили поездку за город, где нарвали огромные букеты полевых цветов и устлали ими дощатый пол амбара.

Этим, однако, дело не закончилось – Меллер вздумал соорудить жертвенный алтарь, что и сделали скульпторы Житков и Суслов. За несколько часов они «изваяли» из картона тумбу алтаря, покрасили ее в серый (под мрамор) цвет, а сверху установили обыкновенный солдатский котелок. В котелок положили сырые сосновые лучины, подожгли их, дабы изобразить воскурение фимиама искусству. Наконец, перед алтарем, в самом центре зала поставили… гроб. Он был выкрашен в любимый всеми алый цвет и покоился на двух табуретах, покрытых красным сатином. В гробу на батистовой простыне и шелковой подушечке (сшитой Вираковой), скрестив руки на груди, лежал сам Меллер.

Он был причесан и побрит, облачен в запомнившуюся публике со дня премьеры белую тройку. Глаза Наума, как и положено при подобных церемониях, были закрыты, а лицо выражало покой и умиротворение. В ногах «покойного» находилась подушечка красного бархата, на которой, как итог жизни Меллера, лежала жестяная коробка из-под кинопленки с наклеенным ярлычком «Вандея». Коробка была пуста, куски же кинопленки, похожие на замороженных ужей, извивались по телу Наума. Были ли это обрывки последней картины «усопшего», оставалось загадкой.

У гроба двумя рядами стояли сподвижники Меллера. Лица их были скорбны и безутешны.

Такое помпезное и трагическое зрелище и застали вечером субботы друзья Наума. Служка из «фабзайцев» деликатно провожал очередного приглашенного к телу и после минуты молчания отводил гостя в сторону.

Андрей и Полина прибыли, когда в амбаре уже толпилось не меньше тридцати человек. Юный «жрец тела» попросил их пройти ко гробу. Андрей хмурился и перебирал в голове варианты ответа на мучивший его вопрос: «Что, черт возьми, происходит?» Полина еле сдерживала смех, но крепилась, изображая безутешное горе. Андрей посмотрел на «покойника» и с облегчением понял, что все происходящее – фарс: Меллер поглядывал на него из-под полуприкрытых век и даже чуточку улыбался.

Постояв у гроба, они отошли к скорбящим. Гости приветствовали их молчаливыми кивками. В глазах представителей богемы Андрей заметил неподдельное горе.

Вскоре последние приглашенные отстояли у гроба, и из глубины амбара раздался низкий звук трубы. Публика насторожилась. Появился Вихров в белых просторных одеждах, с рогом в руке. Он продудел еще раз и встал возле изголовья «покойного». Мальчик из «почетного караула» начал читать стихи Меллера: