Роковая строфа

Проводник явился с двумя комплектами одежды – это были костюмы для сафари. Вика и Борис сначала потешались над ними, но потом решили, что так даже лучше, мол, возвращается парочка европейских бездельников со специально для них организованного шоу.

– Не хватает пробковых шлемов, – фыркнула Вика.

Проводник ничего не понимал, только кивал головой.

Наконец, в порту Малинди их подобрала лодка, на которой они выбрались в океан, где пересели на поджидавшую их яхту. Несколько дней они отсыпались. Трудный переход сблизил их. Ни Борис, ни Вика не возвращались больше к тому разговору у подножия Килиманджаро. И, хотя владелец яхты приял их довольно сухо, беглецы были почти счастливы.

Борис давно уже потерял счет времени. С тех самых пор, когда военные вертолеты зависли над его островом, с тех самых пор он словно выключил себя из привычных рамок бытия. В самом деле, теперь, когда судьба повернулась к нему другим своим боком, Борис, оказавшись у разбитого корыта, точнее, оказался-то он на океанской яхте, но суть дела не меняет, так вот, впервые с момент своего затянувшегося и вынужденного путешествия по миру, господин Шахматов задумался о времени. И оказалось, что болтается он около двух месяцев, а, кажется, что прошли миллионы лет, и вся прежняя жизнь его, не более чем полузабытый сон. Во сне привиделись ему и Россия, и сестра Маша, и красавица Рита, и несметные богатства, и остров, купленный зачем-то… Ах, не зачем-то, а все из-за той же Риты, которая так и не стала его. Каким же самонадеянным, напыщенным и глупым виделся Борису сегодняшнему тот, прошлый Борис, возомнивший себя всемогущим, считавший себя вправе руководить чужими судьбами, покупать и продавать человеческие чувства, лишать свободы, играть людьми, как шахматными фигурками. И все только потому, что у него были деньги. Потому, что он – некогда мальчишка из Нижнего Новгорода, паренек с окраины, вдруг разбогател и подумал, что теперь ему все позволено.

А ведь было, было предупреждение, когда смерть слегка коснулась его своим холодным дыханием. О, он тогда думал, что заключил выгодную сделку, насильно, обманом обручив свою сестру с Андреем Истоминым.

Но Андрей сам виноват, купился на мираж красивой жизни. Вот и поплатился, чуть не лишился любимой женщины, и сына. Кстати, надо бы узнать у вики, что сталось с сыном Риты и Андрея. Наверняка, она-то знает! Недаром тогда, в Кейптауне она говорила о медсестре Валентине. А Валентина молодец! Сбежала-таки от вездесущей Вики, нашлась и на старуху поруха! Как ей это удалось? Неужели, действительно так очаровала несчастного Мигеля, что тот позабыв обо всем, решился помочь очаровательной медсестричке.

Он снова вспомнил, как Мигель вытащил их из океана, где они болтались несколько часов, и поднял на свой гидроплан. Ведь нашел же он в себе мужество выхватить их из-под носа у Интерпола. Вспомнил, как улыбалась Мигелю Вика посиневшими губами, и как потом она же нажала на курок, чтобы наказать предателя. Предателя? Да разве стал бы предатель, рисуя жизнью спасать двух изгоев? Нет, Мигель был благородным человеком, он до конца выполнил свой долг. За это и поплатился.

Борис и Вика находились в ленивом ничегонеделании. Вика снова лишена была связи. Владелец запретил какие бы то ни было переговоры. Видимо он имел относительно своих пассажиров какие-то инструкции и неукоснительно выполнял их. Яхта летела по Индийскому океану, лишь дважды подходили они к каким-то портам, и оба раза пассажирам не разрешили покинуть борт.

Наконец, яхта обогнула полуостров Сомали и зашла в Аденский залив. Только теперь вика сообщила Борису, что они сойдут в Адене.

– Мы по-прежнему направляемся в Бейрут? – уточнил он.

– Пока не знаю.

В Адене их ждали. В порту ждал человек с машиной, на которой доставил прибывших на аэродром, где их погрузили в небольшой частный самолет. Самолет, проведя в воздухе несколько часов, приземлился на таком же пыльном аэродроме, как и предыдущий, кругом, куда ни кинь взгляд, расстилалась каменистая пустыня. Араб в камуфляже проводил их к армейскому джипу.

– Куда мы едем? – тревожно оглядываясь по сторонам, спросил Борис.

– На базу, – устало сообщила Вика.

Усаживаясь на заднее сиденье, Борис думал о том, что теперь пути у него назад не будет. Он с отчетливой ясностью понимал: ловушка вот-вот должна захлопнуться, более того, она уже захлопнулась, незачем льстить себе, он уже ничего не может изменить.

91

Крохотный, забытый Богом поселок в горах, несколько десятков глинобитных хижин; чуть в стороне искусно замаскированный палаточный лагерь. Публика самая разношерстная: арабы, европейцы, американцы. Есть несколько женщин, таких же пыльных и злых, как и мужчины. В лагере жесточайшая дисциплина. Один Шахматов бездельничает, остальные все чем-то заняты. Вика пропадает где-то, то на учениях, то на каких-то совещаниях. Не смотря на суровый, аскетический быт, оборудование самое современное. Несколько раз Бориса чуть не подстрелили, когда он от скуки шатался в окрестностях.

– Будешь путаться под ногами, посажу на цепь, – пообещала Вика.