Роковая тайна сестер Бронте

— Что ж. Это ваше право, — ответил достопочтенный Патрик Бронте и, тяжело вздохнув, добавил, — дай то Бог, чтобы я и в самом деле ошибался… Как бы я хотел, чтобы все обошлось благополучно! Но, к величайшему сожалению, мисс Брэнуэлл, ни вы, ни я, ни кто-либо из рода людского — не властны над Судьбою. И все же, как бы то ни было, нельзя забывать одного: бесконечной доброты и милосердия Всевышнего к своим земным созданиям. Мы с вами, любезная свояченица, должны веровать искренне и горячо — тогда, уповаю, Господь поможет нам.

— Значит ли это, что ваше преподобие все же находит себе тайную опору в мысли о победном торжестве могущественной власти Господа над неумолимым коварством злополучных роковых сил? И следует ли из этих ваших слов то, что мне так хотелось услышать от вас, мистер Бронте, на протяжении всего нашего разговора — возможность счастливого избавления нашей семьи?

— Видите ли, сударыня, — протянул Патрик Бронте задумчиво и отстраненно, — есть одно обстоятельство, которое… Впрочем, я не должен об этом говорить, прошу прощения.

— Ну уж нет, мистер Бронте, так не пойдет! — возмутилась Элизабет Брэнуэлл. — Коли уж вы завели этот разговор — извольте продолжать! Так о каком, собственно, обстоятельстве идет речь?

— Еще раз прошу меня простить, мисс Брэнуэлл, но то, о чем вы спрашиваете, носит слишком личный характер, чтобы говорить об этом так просто. Но в одном вы правы: я сам допустил непростительную оплошность, затеяв этот разговор. Бесспорно, в этом я виноват, а потому полагаю своим долгом хоть как-то загладить свою вину и в этом смысле не могу придумать ничего лучшего, кроме того, чтобы позволить себе частично удовлетворить ваш интерес. Я говорю сейчас о вашем последнем вопросе, касательном обстоятельства или вернее — условия, неукоснительное соблюдение которого может воспрепятствовать коварному вмешательству роковых сил.

— Надеюсь, мистер Бронте, это условие пощадит вас? Стало быть, для нас возможен иной выход, дарующий благополучное избавление нашему роду и в то же время — не требующий столь страшной, немыслимой жертвы, как ваша жизнь?

— Моя жизнь?! — возбужденно воскликнул Патрик Бронте. — Да, сударыня, вы правы: исполнение оговоренного условия отменяет обязательную жертву моей жизни, но какой ценой?! Требование, предъявляемое Высшими Силами взамен этой жертвы, невыполнимо в принципе.

Я совершенно убежден: ни один из моих детей не сможет выдержать такого тяжелого морального испытания. Скажу больше: вероятно, никто из живущих в мире людей не способен на подобный подвиг — для этого нужно отважиться перешагнуть через естественную человеческую природу. Прошу вас, мисс Брэнуэлл, не делайте бесплодных попыток выведать у меня суть этого жестокого условия, — этим вы все равно ничего не добьетесь, ибо нынче ночью я дал Всевышнему священное обещание держать его в строжайшей тайне от всех своих домочадцев, не говоря уже о посторонних людях. И, если я ненароком нарушу свое слово, тогда злополучное возмездие свершится в одночасье. Как видите, любезная свояченица, я имею вполне весомое основание скрывать от вас все подробные детали этого дела. И я сдержу свое обещание: буду молчать, ибо это — мой непреложный долг перед Всевышним.

— Но, мистер Бронте, — снова вмешалась Элизабет Брэнуэлл, — правильно ли я поняла вас? Вы ведь сейчас сказали, что в условии избавления вашего рода кроется опасность — так ли это? А коли так, сэр, как я полагаю, угроза опасности не обойдет и мою персону. Стало быть, и мне следует остерегаться возможных последствий неосторожного поведения?

— О нет, мисс Брэнуэлл, не думаю, — возразил Патрик Бронте. — Вы — женщина благоразумная и осмотрительная или, во всяком случае, производите впечатление таковой. А посему, я полагаю, что едва ли вам, уважаемая мисс Брэнуэлл, следует опасаться за свою участь. Реальная опасность упомянутого условия грозит только тем членам нашей семьи, кто способен испытывать сильные чувства, а, насколько мне дано судить, за вами ничего подобного не наблюдалось.

— Ну, об этом судить не вам, мистер Бронте, — возразила мисс Брэнуэлл. — А что, сэр, это условие, о котором идет речь, и в самом деле так уж непреложно? Нельзя ли прибегнуть к какому-нибудь хитроумному средству, чтобы его отменить и при этом прервать давление роковых сил над нашим родом?

— О чем вы, сударыня?! — воскликнул ее немало ошеломленный зять. — Уж не вообразили ли вы себя великой жрицей праведного Суда, способной обмануть роковые силы?! Ну, нет, мэм, ничего не выйдет! — он отчаянно вздохнул. — Всем нам рано или поздно приходится мириться с неизбежным, и мы с вами, любезная мисс Брэнуэлл, отнюдь не исключение. Впрочем, — добавил мистер Бронте приглушенным голосом, — должен признать, ваш последний вопрос не так уж безрассуден, как может показаться на первый взгляд. В нем определенно содержится доля здравого смысла.

— Вот как? — Элизабет Брэнуэлл с опаской взглянула на своего достопочтенного родственника.