Роковая тайна сестер Бронте

— Я прошу вас лишь об одном, — проговорила Эмили, обращаясь к сестрам. — Молитесь об этой женщине, кем бы она ни была. Если вы будете молиться горячо, от всего сердца, Господь услышит вас и дарует ей спасение. Тогда и мой свободный дух обретет наконец свою блуждающую по свету и страждущую частицу.

…Под вечер утихший было снегопад возобновился с небывалой яростной силой. На улице разразилась зловещая дикая вьюга. Заунывные порывы пронзительно-ледяного ветра, бушевавшего по всей округе, бешено хлестали по окнам гавортского пастората, беспощадно занося их нескончаемым снежным потоком. Метель продолжалась всю ночь и все утро следующего дня.

В то злополучное утро, 19 декабря 1848 года, Эмили поднялась довольно рано и, с трудом одевшись, как обычно, взялась за шитье. Она была мертвенно бледна и периодически сражалась с терзавшими ее приступами сильнейшего кашля, но в остальном ничем не выдавала своего страшного недуга.

Шарлотта и Энн, неотступно находившиеся подле сестры, взирали на нее с безмолвной мучительной тоскою, не осмеливаясь отстранить ее от работы — любое вмешательство рассердило бы Эмили, что, несомненно, создало бы прямую угрозу для ее жизни. В отчаянии, одолеваемая самыми мрачными предчувствиями, Шарлотта, вооружившись чернилами и листом бумаги, тут же, в присутствии угасавшей с каждым мгновением Эмили, принялась изливать верной Эллен Нассей свою неизбывную печаль:

«<…> Мне следовало написать Вам раньше, если бы у меня нашлось хоть единое слово надежды, но его у меня не было. Она слабеет с каждым днем. Мнение врача было высказано в весьма туманных выражениях. Он прислал лекарство, которое она не стала принимать. Никогда в жизни я не знала таких мрачных моментов, как эти. Молюсь Богу, чтоб он поддержал нас всех. До сих пор он это делал».

Днем Эмили стало хуже. Ее душил сильнейший приступ кашля; изо рта безудержными потоками хлестала кровь. Задыхаясь, она почти беззвучно прошептала склонившейся над нею Шарлотте:

— Если ты пошлешь за доктором, то теперь я его приму.

В этих словах не было скрытого слабоволия. Эмили Бронте по-прежнему отчаянно жаждала смерти. Но, видя непостижимый страх в глазах сестер, вконец истерзанная умирающая Эмили еще нашла в себе силы пожалеть их.

В два часа по полудни Неукротимый Дух Эмили Джейн Бронте обрел наконец вожделенную Свободу в полном соответствии с непререкаемым жизненным кредо самой Эмили: «Прикосновение Смерти для героя — то же, что освобождение от цепей для раба».

Несколько дней спустя было предано земле и изможденное тело Эмили. К похоронной процессии, возглавляемой достопочтенным Патриком Бронте и его двумя оставшимися дочерьми, присоединился Кипер — верный и преданный бульдог Эмили. Понуро склонив морду, он мирно шагал рядом с присутствующими, а затем мужественно простоял несколько часов в церкви, где проходила заупокойная служба.

После похорон пес вернулся в гавортский пасторат вместе со всеми его оставшимися обитателями, улегся возле навсегда запертой теперь двери, ведущей в комнату Эмили, и несколько дней воздавал почести своей любимой хозяйке жалобным воем.

Теперь, когда самое страшное было позади, Шарлотта нашла в себе мужество вновь написать Эллен Нассей: