Роковой романтизм. Эпоха демонов

Если Шуберт был одержим поисками своего настоящего духовного Отца, то с Шопеном дело обстояло совершенно иначе. Великому польскому композитору-романтику как воздух было необходимо ощутить себя окруженным материнской заботой. Однажды Шопена попросили одним словом охарактеризовать главное настроение своей музыки. Он произнес: «Жаль». Венгерский композитор Ференц Лист рискнул предположить, что в этом слове Шопен слышал целую гамму разнообразных настроений, которые «окрашивают все его творения то в серебристые, то в огненно-пылающие тона». Жаль. Чего было так жаль Шопену? Может быть, навсегда утраченного ощущения безопасности и заботы, которое и могла дать ему только мать? Человек обычно проговаривается и, таким образом, инстинктивно сам открывает потаенные закоулки собственной души. Вот реакция маленького Шопена во время своего первого концерта, который он дал в присутствии матери. Впервые Шопен появился на публике в возрасте восьми лет. Выступление произвело фурор. Публика зачарованно наблюдала за маленьким виртуозом. Однако сам пианист списал свой успех на праздничный костюм. Когда Юстына Кшижановска, мама музыканта, спросила его, что, по его мнению, больше всего понравилось зрителям, мальчик ответил: «Мой воротничок. Знаешь, мама, все на него смотрели». Что кроется в этой детской оговорке? А то, что вундеркинд сам очарован не столько своей музыкой, сколько воротничком. И это не проявление патологического нарциссизма, а гордость и радость за то, что мама так удачно его одела к концерту и эту заботу и любовь смогли оценить другие. В дальнейшем Жорж Санд, которая стала для него и роковой женщиной, и заботливой матерью одновременно, писала своей подруге: «Шопен страшно удивляется, что он потеет. Он огорчается из-за этого; он говорит, что сколько ни моется, все равно от него дурно пахнет! Мы смеемся до слез, глядя на это эфирное создание, которое не согласно потеть, как все на свете…» А лично я в этом страхе взрослого мужчины считываю лишь одно: желание не огорчить любимую маму своим неряшливым видом: «Мой воротничок». Вот что самое главное, потому что «все на него смотрели».

Потаенное желание скрыться внутри материнского лона сказалось и в пристрастии Шопена к темноте. Широко известно, что привычку играть в темноте композитор сохранил в течение всей жизни. Именно так, утверждал он, к нему приходит вдохновение. Когда композитор исполнял свою музыку на званых вечерах, он всегда просил приглушить свет в комнате. А расставание с очередной своей любовью, в которой он, скорее всего, искал сыновьего утешения и материнской заботы, Шопен отметил появлением знаменитой второй сонаты, медленная часть которой была названа «Траурным маршем».

Надо сказать, что все романтики были прекрасными психологами. В музыке, в литературе, в живописи они всегда оставались интровертами, чей взор был обращен вовнутрь своих собственных переживаний. Этот самоанализ, эта непрекращающаяся саморефлексия и является одной из отличительных черт романтизма. И Шопен не является исключением. Его одержимость матерью сыграет с ним роковую роль. В результате стечения разных обстоятельств он, в конце концов, из всех женщин, которые окружали его и боготворили, выбрал самый опасный для себя тип. Это была мать-куртизанка, мать, по законам эдипова комплекса, провоцирующая на инцест. Вместо покоя и утешения он обрел вулкан, который и испепелил его, в конечном счете. Впрочем, по-другому с романтиками и быть не могло. Скрытое стремление к суициду было в той или иной мере характерно для каждого из них.