Роковой романтизм. Эпоха демонов

Одухотворенный лиризм Шопена находит в ноктюрнах свои специфические средства выражения. С чисто моцартовской щедростью рассыпает в них Шопен свои прекрасные мелодии. Предельно выразительные, непосредственные, они звучат как естественно льющаяся песня, как живой человеческий голос. В ноктюрнах наиболее явны песенные, вокальные истоки шопеновской мелодики. Если хотите — это память детства, это мамины песни. Некоторые ноктюрны можно сгруппировать по общим композиционным приемам. Есть среди них так называемые «песни без слов». В их основе лежит один музыкальный образ; верхний голос ведет мелодию, остальные гармонические голоса образуют к ней аккомпанемент. Но и они отличаются глубоким содержанием, творческой фантазией, интонационной выразительностью. Интенсивность мелодического развития доводит элегические мелодии до высокой степени напряженности и драматизма. Примером могут служить даже наиболее ранние ноктюрны: E-moll, op. 72 (посмертный) или Es-dur. op. 9.

Но для большинства шопеновских ноктюрнов типично наличие двух резко контрастных образов. В этом проявляется большая усложненность содержания, что в свою очередь ведет к обогащению формы, а острота контрастов — к драматизации самого жанра. И это вполне объяснимо. Речь идет о потерянном рае, рае детства. Вступив во взрослую жизнь, Шопен в душе так и остался вечным ребенком, «эфирным созданием», по меткому выражению Жорж Санд.

Внешне Шопен был очень привлекательным: он был светловолос, голубоглаз, отличался субтильным телосложением и всю жизнь имел успех среди дам, но десять лет любил ту, которую при первой встрече даже не счел похожей на женщину. Жорж Санд и стала для музыканта одновременно и матерью, и могилой. Известно, что феминистка звала своего возлюбленного не иначе, как Шопинетто. Он был для нее балованным мальчиком. «Погасите свечи. В темноте ко мне приходит вдохновение», — любил повторять Шопен перед концертом. Тьма. Мрак могилы как источник вдохновения. Прощание с любовью под звуки знаменитого траурного марша. Романтизм любит сочетать несочетаемое, любит обострять глобальные конфликты бытия.

Но приглядимся повнимательнее к самому главному событию в духовной жизни Шопена — это его роковая встреча со знаменитой Жорж Санд. В тот момент, когда Жорж Санд и Фредерик Шопен впервые встретились, она была разведенной независимой женщиной с двумя детьми, а он оказался помолвлен с Марией Водзинской. Судьба словно посмеялась над ними, столкнув их вместе: бледного больного Фредерика, красивого молодого человека 26 лет с безупречными манерами и горящим взором, и разведенную грубоватую женщину 33 лет от роду в мужском платье, которую невозможно было представить без сигареты. Контраст был всем заметен. В мужской платье 33-летняя Жорж Санд, а этот возраст в девятнадцатом веке считался бальзаковским, то есть уже не первой свежести и слегка траченным, и красавец-аристократ Шопен. Тонкость и прозрачность цвета его лица прельщали всех; у него были вьющиеся светлые волосы, нос слегка закругленный; он был небольшого роста, хрупкого, тонкого сложения. Манеры его были изысканны, разнообразны; голос немного утомленный, часто глухой. Его манеры были полны такой порядочности, в них был такой cachet кровного аристократизма, что его невольно встречали и принимали, как князя…

Естественно, что Шопен сначала не обратил никакого внимания на ту, которой буквально «заболеет». Лишь спустя несколько дней он заметил вскользь: «Что за отвратительная женщина эта Санд? Да и женщина ли она вообще?» Однако многие знакомые, наблюдавшие за необычной парой, отмечали, что волевая баронесса обладала особым влиянием на слабохарактерного Фредерика. Получалось, что не он, а она была активным началом в их отношениях, и роман, продлившийся почти десять лет, подарил обоим много искреннего чувства и творческих сил, а еще принес нестерпимые страдания Шопену. Здесь приходят на ум знаменитые строки русского романтика Тютчева:

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Возможно, причиной страсти, вспыхнувшей в сердце женщины, стал тот факт, что на момент знакомства Шопен был болен и слаб, а она ко всем своим любовникам испытывала чувства, схожие с материнскими. Например, одним из ее знаменитых любовников был Альфред де Мюссе, писатель-романтик, создавший свой знаменитый шедевр «Исповедь сына века», на который ссылается М. Ю. Лермонтов в предисловии к «Герою нашего времени» как на книгу, оказавшую на него огромное влияние. Так вот, этот самый Альфред де Мюссе поразил сердце Жорж Санд тем, что сказал: «Я влюбился в вас как ребенок». Эта апелляция к детской беззащитности и покорила сердце известной сердцеедки. Так или иначе, а Санд обратила внимание на несчастного молодого Шопена, а его помолвка вскоре оборвалась: родители невесты посчитали музыканта недостойным руки их дочери.