Роковой шаг

- Для меня было очень важно, чтобы оно вернулось, - продолжал мой дядя. Когда Джон узнал, что умирает от той же болезни, которая унесла твою мать, он послал за матерью Эммы и отдал ей кольцо и часы, чтобы она привезла их мне с письмом. Я думал, что мы навсегда потеряли кольцо, так как из-за болезни Джона кольцо будет похоронено вместе с ним. Но Эмма приехала и вернула фамильную ценность Хессенфилдов. Оно убедило меня, что она его дочь. Я знаю, он никогда не расстался бы с кольцом, если бы не знал, что умрет и не сможет передать его твоей матери. Конечно, из-за этой войны прошло много времени, прежде чем Эмме удалось приехать сюда.

- Когда вы услышали о его смерти?

- Через несколько месяцев после того, как это случилось. Наши друзья не могли сразу же попасть сюда, чтобы сообщить мне. Мы узнали, что твоя мать тоже умерла. Я пребывал в неведении относительно тебя, ждал известий, но не получал их. Никто не знал, где ты.

- Обо мне заботилась Жанна, горничная из отеля. Я жила у нее, пока моя тетя Дамарис, сестра моей матери, не приехала за мной.

- Да, теперь я это знаю, но тогда не знал. Как только стало известно, где ты находишься, я тут же послал своего племянника пригласить тебя сюда. Как было бы хорошо, если бы ты приехала раньше!

- Я так и сделала бы, но тетя ожидала ребенка.

- Добрая тетя Дамарис. Расскажи мне о ней. Эмма говорит, что ее мать пыталась найти тебя, но это ей не удалось. Она сказала, что после смерти твоего отца и матери в доме был полный хаос. Конечно, Эмма знает обо всем только понаслышке, из рассказов своей матери. Все это было для нее очень таинственно, пока она не приехала в Англию. Ее мать ждала, когда появится возможность приехать. Она хотела, чтобы Эмма представилась семье своего отца и привезла сюда кольцо и часы. Очевидно, она надеялась, что Эмма найдет здесь свой дом. Как рассказала мне Эмма, ее мать недавно вышла замуж и живет со своим мужем где-то в окрестностях Парижа. Могу представить, что взрослая дочь в такой семье будет, конечно, лишней. Я был тронут тем, как Эмма обрадовалась теплому приему, и когда я предложил ей остаться здесь, сколько она пожелает.., собственно, чтобы она считала все это своим домом.., она была вне себя от радости.

- Все это так поразительно! Я не имела понятия о том, что происходило.

- Откуда же тебе знать? Сколько лет тебе было - пять или шесть?

- Помню только, что я жила с моими родителями в том роскошном доме, а потом их не стало, и я очутилась в сыром, темном подвале, испуганная, ничего не понимающая.

- Бедное, бедное дитя! Но ты была храброй, не сомневаюсь. У тебя взгляд отца. Какое расточительство жизни! Это я должен был умереть. Но я живу, прикованный к этому креслу на всю оставшуюся жизнь... Впрочем, нельзя жалеть себя. Вместо того, чтобы вспоминать свои беды, лелеять их, надо закрыть их в темный шкаф и забыть о них - это самое мудрое решение.

Я сказала:

- Мне очень жаль. Давно это случилось?

- Четырнадцать лет назад, когда мне было двадцать пять. Меня скинула лошадь во время охоты. Я знал, что она не сможет перескочить через ту изгородь, слишком высокую для нее. Другие повернули обратно и объехали. А я должен был перепрыгнуть. Я должен был показать всем, покрасоваться.., только и всего. И я упал. Лошадь подмяла меня под себя. Ее пришлось пристрелить. Иногда я думаю, что надо было пристрелить и меня. Ну вот, опять эта жалость.

- Это можно понять, - ответила я.

- Никто не думал, что я выживу. Я был помолвлен с красивой девушкой. В первые недели она ухаживала за мной. Она говорила, что свадьба все равно состоится.., я не мог вынести этой жалости к себе. Я стал невыносимым, затаил обиду на жизнь. В нашей семье все были такими деятельными. Я не мог вынести этого; и потом эта боль..., возникающая время от времени боль. Все дело в том, что я никогда не знал, когда она придет. Я впадал в неистовство. В конце концов моя невеста увидела, что все бесполезно. Я тоже это понял.

Я не мог обречь ее на подобную жизнь. Через какое-то время она вышла замуж.

- Я вам очень сочувствую. Но теперь вы кажетесь таким спокойным, кротким.., примирившимся.

- Все это сделало время, Кларисса. Время - великий учитель и целитель. Я говорю себе, что это трагедия, когда Джон умирает от неизвестной болезни в Париже, а я, его преемник, становлюсь калекой, проводящим дни без движения. Можно подумать, что это проклятье дому Филдов, если верить в такие вещи.

- А вдруг это действительно проклятье?

- Нет. Столетиями наш род был сильным и энергичным, мы защищали наши земли и имущество от мародеров-шотландцев, когда они совершали набеги через границу. Это просто несчастье, которое может постигнуть любую семью в любое время. Теперь я хочу послушать тебя, Я рассказала ему о жизни в Эндерби, о том, что мы поддерживаем очень хорошие отношения с Довер-хаусом, где живет моя бабушка Присцилла, и с Эверсли-кортом, где живут прадед и прабабушка.

- У тебя ведь есть еще дядя, военный?

- Вообще-то, он мой двоюродный дедушка. На самом деле его зовут Карлтон, но мы зовем его Карл, чтобы отличить от прадедушки.