Роковой сон Спящей красавицы

– Как?! – Тут у Арины в буквальном смысле отвисла челюсть.

– Так я был уверен, что вы уже в курсе, все закончилось, музей ликует.

– У меня же отпуск… – Арина замялась, ей не хотелось рассказывать Каратову про увольнение.

– Что ж, буду вам добрым вестником! Не беспокойтесь, информация из надежного источника. Шепнул кое-кто по секрету. Думаю, в понедельник история просочится в СМИ, а те ударят залпом из всех орудий. Представьте, какой скандал! Кражу на лемешевской выставке организовала вдова коллекционера Лейбмана! Кхэ-кхэ. Оборотистая оказалась дамочка.

– Не понимаю! Бессмыслица какая-то! Ей-то это зачем?

– Ага, любопытно? – игриво пропел в трубку Каратов. – А я возьму и не скажу. Точнее, скажу, но только при личной встрече. Не хотите кофейку где-нибудь неподалеку? Или у меня? Я ведь живу совсем рядом.

– Что? К вам? Прямо сейчас? – с сомнением протянула Арина. – Ой, как-то это неожиданно… – Теперь она догадалась, какое радостное событие хотел с ней обмывать Левка Михеев.

– Да-с, неожиданно-с… – в бодром тенорке Арнольда Михайловича послышались укоризненные нотки. – Между прочим, вы моя должница! Ай-ай-ай, как нехорошо! Кто-то обещал ведь взглянуть на мою коллекцию. Или я что-то путаю?

Отказывать Каратову было неудобно, в конце концов, если б не он, то накрылась бы ее командировка в Питер, Арина сдалась:

– Что ж, давайте, только ненадолго.

* * *

Новенький серебристо-серый седан «Мерседес», мигая огнями, стоял на углу Большого Татарского переулка.

Увидев Арину, Арнольд Михайлович замахал ей рукой и вышел. По обыкновению элегантно одетый, с приветливой улыбкой на лице.

– Очень, очень рад вас видеть, дражайшая Арина Ивановна! С первым снежком вас! – Приложившись к ручке и расцеловав ее в обе щеки, Каратов с поклоном открыл пассажирскую дверь. – Прошу садиться.

За этой сценой, будто заимствованной из какого-то старомодного водевиля, пристально наблюдали из машины по соседству. Наблюдение вел Мелузов и в режиме онлайн докладывал Ульянову:

– Николаич, пошло движение по месту. Объект «А» вышел из дома, на углу встретился с объектом «Х», сел к нему в машину. Похоже, они прекрасно знакомы. Поцелуи, объятия при встрече… Может, кавалер ее или сожитель? Регистрационный номер его «мерса» мы сейчас пробьем. «Мерс» будет вести группа Кузьмина, а я отсюда – в офис. Кстати, сигнал маяка пропал, как только она вышла.

– Скверно, – глухо отозвался Ульянов, а про себя подумал, может, оно и к лучшему. С неожиданной горечью на память ему снова пришли слова Арины: «Как это, должно быть, скучно, все обо всех знать…»

«С чего ты решил, что она одинока? – спросил себя Николай Николаевич, душу его жгли досада, разочарование, глупая мальчишеская обида. – Сам же хотел ее об этом спросить, вот тебе и ответ на вопрос!» – и ему вдруг показалось неприличным прослушивать, нет, подслушивать, ее разговор с близким человеком.

* * *

Когда Арина устроилась на пассажирском сиденье рядом с Арнольдом Михайловичем, тот молитвенно сложил руки:

– Я так давно мечтал залучить вас к себе! Ваше мнение, ваш наметанный взгляд… Коллекция моя невелика, но, уверяю, кое-какие редкие вещицы имеются, автографы, письма, фотографии… Их еще мой дед, кумир публики, собирать начал. Ну, так что, Ариночка, поедем?

– С удовольствием! – улыбнулась она, решив, что добрые дела надо делать под хорошее настроение.

Каратов просиял и нажал газ, машина медленно тронулась в сторону улицы Бахрушина.

– А то ведь перевожу свои раритеты с места на место, с дачи на квартиру, с квартиры опять на дачу. То там ремонт, то тут, третьего дня соседи сверху потолок залили. Ношусь туда-сюда, как медведь с чурбаком, чтоб, не дай бог, ничего не пострадало. Нуте-с, продолжаем разговор? – продолжил он. – Итак, почему же арестовали Лейбман и зачем унтер-офицерская вдова сама себя высекла, то есть обокрала?

– Не томите, Арнольд Михайлович, выкладывайте.

– Вы, разумеется, знаете, что все экспонаты, передаваемые из частных коллекций в музеи на выставки, должны быть застрахованы? И ваш случай – не исключение.

– Само собой. Только я этим не занимаюсь…

– Конечно, этим занимаются ваши юристы-экономисты. Уж не знаю, как они там просмотрели, тоже не последний вопрос, но сумма, в которую старик Лейбман оценил свое добро, была непомерно, непомерно высока! У Григория Борисовича, безусловно, авторитет, ему все доверяли, но он умер, а вдова быстро смекнула, как и где можно подзаработать.

– Вот мерзавка! – в сердцах воскликнула Арина. Все это так неожиданно свалилось на ее голову. – Теперь я поняла! Боже мой! Это ее вранье, истерика в кабинете Кабулова… Так что же, лемешевский ежедневник нашли?!

Каратов довольно кивнул.

– Теперь понятно, почему мне звонил Грушин. Как, оказывается, все до противного просто объясняется!

– Со мной не поделитесь?

– Представьте, Арнольд Михайлович, ведь Лейбман обвиняла меня, что, дескать, я, будучи куратором, вошла в сговор с похитителями и все специально подстроила…

– Известное дело! Лучший способ защиты – нападение!