Роковые иллюзии

Вскоре после окончания войны Орлов начал собирать воедино свои собственные воспоминания о том, что он узнал о «великой чистке». В них он тщательно избегал упоминания о своем собственном вкладе в превращение аппарата советской тайной полиций в грозное орудие внутреннего подавления и международного шпионажа. Целью его труда, как он ее сформулировал в предисловии к книге, было разоблачение Сталина и создание для истории документа «о преступлениях, совершенных им ради приобретения личной власти, о сфальсифицированных судебных процессах, организованных им против лидеров революции, и о его отношениях с ближайшими друзьями, уничтожить которых он замышлял»[727].

Опираясь на свою поразительную, «острую как лезвие бритвы», память, Орлов намеревался создать изобличительный документ, являющийся обвинительным актом против Сталина. Он должен был быть достаточно детализированным и скандальным, с целью придания большей достоверности его утверждению, что Сталин предпочел отступить перед его шантажом, чем позволить ему разоблачить столь ужасные тайны. Хотя Орлов бегло говорил по-английски, он предпочитал писать черновую рукопись своим размашистым почерком по-русски. В своей лейквудской квартире и в библиотеке «Уайт Мемориал» в Кливленде он трудился месяцами, делая выписки и анализируя опубликованные труды по советской истории, чтобы придать достоверность собственной работе. Все написанное Орловым за день каждую ночь перепечатывалось преданной женой Марией на специально приобретенной для этой цели пишущей машинке с русским шрифтом. Начав с истории убийства Кирова в 1934 году, Орлов намеревался объяснить, каким образом Сталин спровоцировал убийство потенциального соперника, чтобы получить предлог для начала «чистки» своих противников. Он описывал, как из большевистских лидеров старой гвардии выбивали ложные признания для того, чтобы сделать их центральными фигурами в целой серии показательных судебных процессов. В свою очередь, эти процессы служили оправданием для «охоты на ведьм», начавшейся в отношении предателей и троцкистов, которая привела к ликвидации тысяч людей. В предисловии и на протяжении всей книги Орлов изо всех сил старался подчеркнуть достоверность обвинения, которое основывалось на его собственных знаниях и на рассказах очевидцев из числа его товарищей из НКВД, но не было подкреплено никакими документами.

«Я записывал указания, которые Сталин лично давал начальникам НКВД на совещаниях в Кремле, — писал Орлов, подчеркивая подлинность и точность написанного. — Я записал личные переговоры Сталина с некоторыми из его жертв и слова, действительно сказанные обреченными людьми в Лубянской тюрьме. Я узнал эти тщательно охраняемые секреты от самих следователей НКВД; некоторые из них в прошлом были моими подчиненными»[728].

«Тайная история сталинских преступлений», содержащая внушающий ужас перечень страшных подробностей, рассказывает, как коварный и безжалостный тиран использовал НКВД в качестве орудия укрепления все расширяющегося царства террора. Он показал, как Сталин осуществлял чистку рядов сначала Политбюро, потом Красной Армии, а затем аппарата тайной полиции. «Для совершения этих ужасных преступлений Сталину требовались верные пособники из числа офицеров НКВД, — писал Орлов. — Число его соучастников продолжало увеличиваться, и Сталин, заботясь о своем имени в истории и стремясь скрыть от мира свои преступления, решил в 1937 году уничтожить всех своих верных помощников, чтобы никто из них, пережив его, не смог свидетельствовать против него»[729].

Орлов позаботился о том, чтобы изобразить себя не как соучастника, а как одну из намеченных Сталиным жертв, но жертвой, которая осталась в живых, чтобы запечатлеть на скрижалях истории свои мрачные свидетельские показания. Сам Орлов избежал расправы летом 1938 года, когда Сталин через своего приспешника Ежова организовал ликвидацию «почти всего командного состава НКВД», а также тысяч его товарищей-офицеров, которые, «возможно, могли узнать тайны его преступлений». Отвести себе роль скорее пассивного свидетеля чудовищной тирании Сталина, чем активного участника, было необходимо для той цели, которую преследовал Орлов. Для этого требовалось соблюсти тонкое равновесие между правдой и вымыслом, поскольку достоверность его собственного повествования основывалась на знании изнутри аппарата советской тайной полиции, которое он мог бы иметь лишь в том случае, если бы сам играл существенную роль в его операциях. Будучи высокопоставленным офицером НКВД, знавшим Сталина с 1924 года, он был его личным консультантом по вопросам разведки в 1935–1936 годах, а также послушно и безжалостно осуществлял чистку троцкистской оппозиции в Испании. Поэтому Орлову пришлось скрывать степень своего соучастия как пособника тирании советского диктатора.