Роксана. Девочка у моря

— Не смей страдать из-за этого! Ребёнок от такого мужчины — это подарок судьбы. Если даже Пират не признает отцовство, придумаем что-нибудь. Вон у нас Лев Иванович вдовый и при смерти. Обвенчаем вас по-быстрому, станешь княгиней. И не пей больше. Беременным нельзя.

— Шутишь… — грустно улыбнулась подруга.

— В каждой шутке есть доля шутки, остальное правда, — легко тряхнула обмякшую Прасковью. — Знаешь, в моём прежнем мире давно уже не осуждают женщину, родившую «для себя». Хорошо, конечно, когда ребёнок растёт в полной семье, но ведь главное, что растёт. Ты согласна со мной? — нерешительное пожатие плеч. — Слушай, ты магиня или тёмная селянка? Чего раскисла? Гормоны? Так рано ещё… Папашка-то будущий в курсе?

— Нет. Сама только сегодня окончательно убедилась, — шмыгнула носом Прасковья.

Я лихорадочно вспоминала, сколько времени прошло с момента нашего знакомства с Франком. Всего-то две с половиной недели! Молодцы, быстро у них всё закрутилось. Но на всякий случай уточнила:

— Когда успели?

— Тогда и успели… Константин в тот же вечер, когда мы в Рыбачьем были, прискакал к воротам усадьбы.

— А ты?

— В доме уже все спать легли, а меня словно потянуло. Показалось, что стоит, ждёт. Оделась наскоро, шаль набросила и побежала. Ни о чём другом думать не могла, лишь бы увидеть, услышать, обнять. Как безумная… Ну и…

— И всё?

— Почему всё? — подруга и спину выпрямила, и голову гордо вскинула. — Каждый вечер приезжает.

— Так что же вы, как преступники тайком встречаетесь? В дом бы пригласила, с бабушкой познакомила, — попеняла я.

— Не понять тебе, мала ты ещё… Невозможно время на чаепитие, да пустые, вежливые разговоры тратить. Хочется каждую минуты с милым другом быть, вдыхать запах его тела, ощущать тепло рук. Ой, прости… Занесло меня куда-то, — застеснявшись своей откровенности, Прасковья закрыла лицо руками. Чуть успокоившись, сверкнула на меня глазами. — Знаешь, мне должно быть стыдно за такое, а я счастлива. И ни о чём не жалею. Пусть уйдёт, зато у меня его сын останется.

— Дочь… — поправила я подругу, думая о неожиданно свалившемся известии.

— Ты уверена? — схватила меня за руки целительница.

— В чём? — не поняла я.

— Ты только что сказала, что у меня дочь будет. Это точно?

— Лапушка, я не знаю, но, когда ты сказала «сын», показалось мне это неверным. Вот и поправила.

Прасковья внимательно выслушала моё объяснение, и вдруг в её глазах засветилась радость, как гирлянды на новогодней ёлке:

— Так даже лучше! Будет, кому знания и навыки передать.

Мне же хотелось выяснить вопрос, который занимал меня сейчас больше всего.

— Скажи мне, подруженька, а с чего ты решила, что ваш роман для Константина Васильевича «очередная интрижка»?

Прасковья пожала плечами, дотронулась до виска, поджала губы.

— Ну-у-у-у… Он ни разу не сказал мне, что любит, и замуж не звал, — грустно призналась она.

— Ты хоть и сказала, что я маленькая, но позволь дать тебе совет. Подумай, прежде чем выводы делать. О любви не сказал? Так и нет у вас пока любви. Страсть есть, гормоны бушуют так, что крышу у обоих снесло…

— Что снесло? — опешила Прасковья от сленга чужого мира.

— Мозг заклинило. Разум потеряли. Думать разучились… — подкинула я синонимы на выбор. — Хорошо, что замуж не зовёт. Ты же сдуру согласиться можешь, а мужа в таком состоянии выбирать нельзя.

Прасковья, останавливая меня, накрыла мою руку своей ладошкой:

— Ты рассуждаешь, как бабка старая…

— Ну, бабка не бабка, а умом-то я постарше тебя буду. Эмоции думать не мешают. Вот когда стукнет моему телу лет пятнадцать-шестнадцать, тогда я за свою разумность не поручусь. И будешь уже ты меня на путь истинный наставлять, если твой Пират не увезёт тебя за семь морей.

— Почему за семь морей? — удивилась подруга и, кажется, попыталась вспомнить названия ближайших морей и пересчитать их.

— Да так… — отмахнулась я. — Слова дурацкой песенки из прошлой жизни.

— Ой, Роксаночка, а напой что-нибудь из вашего, а? — взмолилась романтично настроенная Прасковья. — Вот про лаванду, что Николай Иванович для Глафиры Александровны пел, мне очень понравилось.

Ту песенку, что я случайно процитировала, здесь точно не поймут и не оценят, решила я, но тут же вспомнились другие слова, которые будут очень даже в тему нашего разговора.

— Слушай:

Снова от меня ветер злых перемен тебя уносит,

Не оставив мне даже тени взамен, и он не спросит.

Может быть, хочу улететь я с тобой жёлтой осенней листвой,

Птицей за синей мечтой.

Позови меня с собой, я приду сквозь злые ночи.

Я отправлюсь за тобой, что бы путь мне ни пророчил.

Я приду туда, где ты нарисуешь в небе солнце.

Где разбитые мечты обретают снова силу высоты.

Прасковье настолько понравились пронзительные слова песни, что она заставила меня петь с начала, подпевая мгновенно запомнившийся припев. Услышав песнопения, к нам присоединились и Глафира с Дорой. Княгиня, сев к роялю, быстро на слух подобрала мелодию. И вскоре хор в составе четырёх женщин от души пел:

Сколько я искала тебя сквозь года, в толпе прохожих.

Думала, ты будешь со мной навсегда, но ты уходишь.