Рокси

Рики рассказывает, что «желудочная инфекция», которая была у Айзека последние пару дней, на самом деле абстиненция, потому что он пытался стать чистым.

— Значит, ты знал и не сказал нам? — кричит отец, найдя нового виновника их беды.

Наступает черед Рики скрючиваться, но прежде чем он успевает ответить, в разговор вмешиваются копы, до этого с интересом наблюдавшие за развитием драмы, и останавливают перепалку:

— Мы отправим рапорт и будем следить за ходом дела, — говорит один, пока другой что-то сообщает по рации. Айви подозревает, что поиск ее брата уже не в приоритете. Саморазрушение — не самое худшее по сравнению с гораздо более неприятными сценариями.

Копы уходят, а Айви, родители и Рики остаются и ломают голову над тем, что же, ко всем чертям, делать дальше.

* * *

Они разделяются для поисков Айзека. Рики уходит первым, за ним мать. Отец соглашается остаться дома, на случай если сын вернется, и уступает Айви свою машину, чего никогда не делал раньше. Приоритеты изменились, в том числе и приоритеты Айви. Исключение из нормальной школы и перспектива угодить в альтернативную больше не кажутся ей самыми страшными проблемами в мире.

Поскольку машина Айзека все еще в мастерской, он либо пошел пешком, либо воспользовался общественным транспортом.

Голова у Айви по-прежнему раскалывается, а сознание от усталости переключается в режим выживания. Она опять глотает адвил и добавляет еще одну таблетку аддералла, чтобы не терять концентрации и бдительности.

— Ты сказала, ему вчера вроде бы стало лучше? — спрашивает Рики. Занимаясь поисками, они с Айви постоянно поддерживают связь по телефону. Рики направляется в школу, Айви — на футбольный стадион. Не то чтобы она рассчитывала найти его там — просто надо сначала посмотреть во всех знакомых местах.

— Это мама так сказала, — поправляет она.

— Слишком скоро для конца ломки. А это значит, что он каким-то образом нашел свежее пополнение, — рассуждает Рики. — И это объясняет, почему он выглядел лучше, когда родители увидели его вчера вечером. Наверняка он вернулся домой, чтобы забрать какие-то вещи, и ушел, когда никто, по его расчетам, не заметил бы.

На стадионе Айви не застает никого, кроме детишек в яркой спортивной форме. Рики сообщает, что в школе нет никаких следов Айзека. Мама говорит, что на пирсе его нет и что она собирается пройти до пляжа, посмотреть, не там ли он. Как будто на пляже можно кого-то найти. Рики начинает обзванивать других друзей, прося помощи в поисках.

— Он рассвирепеет, когда обнаружит, что все про него узнали, — говорит Рики.

— Да пусть свирепеет, лишь бы найти!

Айви сообщает Рики, что едет в торговый центр, но Рики возражает:

— Да зачем ему в торговый центр?

— Да зачем ему вообще идти во все те места, где мы его ищем?

— Погоди, давай-ка минутку подумаем, — предлагает Рики. — Если он отправился куда-то, чтобы покайфовать, то это должно быть такое место, где он сможет быть один и его никто не найдет.

Первое место, пришедшее Айви на ум, — это яхта, на которой работали их родители. И тут до нее наконец доходит, что делал ее брат в тот вечер, когда уснул там. Может, он отправился туда? Нет. Работы там прекратились, да и яхты давно уже след простыл. Но на стоянке прорва других лодок. Может, Айзек забрался в одну из них?

Именно эта линия размышлений и привела Айви к цепи ассоциаций, к которой, возможно, пришел и Айзек… Каюта на яхте, обшитая деревом… деревянная кабина… дерево. Лес.

— Рики, помнишь хижину на дереве, что вы с Айзеком построили?

31 Вверх П о Л естнице к н АЧ алу конца

АЙВИ

Насколько помнит Айви, остов хижины уже был на дереве, словно реликт иной эпохи, когда пять лет назад брат и Рики нашли его. Всего лишь покоробившаяся от непогоды платформа и лестница из коротких, в фут длиной, деревянных планок, прибитых прямо к стволу. Платформа, однако, стояла надежно, потому что располагалась на развилке двух крепких ветвей.

Ребята, что построили ее, не оставили по себе следа. Кто они были — бог весть.

— Может, они померли, — с удовольствием поделилась Айви своими соображениями в тот момент. — Может, тут бродят их призраки.

Что только повысило ценность недвижимости.

Айви было тринадцать, а Айзеку двенадцать в то лето, когда они прибрали хижину к рукам и начали перестройку. Айзек создал типичный для него сверхамбициозный проект, добавив настоящую лестницу, стены и крышу. Поскольку Рики обладал навыками строительства, хижина была готова менее чем за месяц. Для отделки Айзек использовал ковровое покрытие и фанеру, оставшиеся после родительских заказов. Айви провела там целых полдня, помогая мальчикам пилить доски, но решила, что эта затея не для нее. Уж больно все это походило на картины Нормана Роквелла[45] — жутковатый портрет типично американских ребят.