Роль любимой женщины

Александр поставил на колени ноутбук, сосредоточенно поработал около часа. Потом допил вино, отодвинул погасшую трубку, встал, сделал глубокий вдох, после него пару упражнений для дыхания и кровообращения и вошел в дом. Справа за огромным холлом, который казался почти пустым — только самая необходимая строгая темная мебель, — были ванная, тренажерный зал и большой бассейн. Александр прошел туда босиком по черному мраморному полу, открыл дверь, оказался перед зеркальной стеной между ванной и бассейном, остановился, глядя на свое отражение. Смотрел исподлобья, сурово, как на чужого человека. Потом медленно расстегнул шорты, они упали у сильных ног с совершенно плоскими ступнями, а их обладатель прижал руку к мускулистому животу, затем провел ею до бедер. Его плоть напряглась, а красивый рот изогнулся, как от боли или страдания.

Это было тоже зрелищем для одного. Он сам себе казался не человеком, а опасным животным, самцом, которого человеческий мозг укротить не всегда сможет. Или никогда не сможет. Его собственный, организованный, развитый мозг. Александру хватало власти, которую он имел. Он мог ее расширить и укрепить в любой момент, если понадобится. Ему не всегда подчинялись лишь его мысли и тело. И это обстоятельство вызывало ярость. Это был изъян природы, считал Александр. Ущербность, о которой никто не догадывается. Он тяжело нес свой единственный изъян. Как и свой единственный физический недостаток, от которого за день ужасно уставали ноги. Это вовремя не исправили в детстве — плоскостопие.

Не исправили, потому что в его семье было все, кроме покоя. Его родители — тоже слишком красивые, богатые и знаменитые люди — превратили свои жизни в существование на действующем вулкане. Страсти, громкие скандалы, романы на стороне, ревность, драмы, восторги примирения. А ребенок…

«Так он же хорош, как бог, — говорила мама. — И умнее всех нас. Он совсем не требует внимания. Абсолютно самодостаточный человек». Они и сейчас так живут, его отец и мать. Правда, уже порознь, повторяя пройденное в другом составе. А от состояния династии благоразумно отказались в пользу Александра. Им хватит того, что осталось, на прожигание не только своих жизней, не на одно столетие. Так позаботились о потомках предки Александра Кивилиди — греческий миллиардер и русская дворянка.

Да, он взрослел сам. Привык доверять лишь собственному опыту. Он ничего не забывал. Он умел прятать страдания и тоску одиночества. Но его опыт был опытом боли. Оттуда, из холодного детства, его особый вкус. Изысканный, требовательный и до чопорности суровый. У него были одинаковые требования к жизни и искусству. Ему нравились четкость и строгость в линиях, характерах, сюжетах, во внешности и эмоциональных проявлениях. Все «красивости», смазливости, все, что слишком бросалось в глаза и вливалось в них медом, вызывало отторжение или даже брезгливость Александра. Ему нравились серьезные, вдумчивые, резковатые и категорически не смазливые и не соблазнительные актрисы. Он выбирал и таких женщин. Он испытывал влечение лишь к сильным, загадочным, что называется, интересным женщинам. Его жена, с которой он никогда не жил одним домом, — именно такая. Высокая, с правильным худым и серьезным лицом, со спортивной, как у юноши, фигурой. Кристина была сложным, прямолинейным и уверенным в себе человеком.

Александр прямо взглянул в синие глаза своего отражения, вспомнил такие же глаза матери, горячие темные глаза отца, от которых сходили с ума бесконечные женщины, и вынес очередной приговор всему, что называется «красота». Это обман и ловушка. Это враг людей, детей, свободы. Этот враг заслуживает казни. Вот что для Александра самая четкая очевидность. Но, оказывается, человек так слаб, даже если он силен, как Александр… Этот человек был однажды повержен совершенно… Что значит был. Такое себе не прощают.

В почти ледяную, специально охлаждаемую воду бассейна Александр вошел после прыжка, как акула, резко, почти бесшумно, и долго не появлялся на поверхности. Возник уже у противоположного бортика.

К столику в саду вернулся в джинсах и белоснежной майке с чашкой кофе в руках. Там его уже ждал помощник и администратор Влад Тарло, человек с тонким, ироничным лицом, в больших затемненных очках не для защиты зрения, а для того, чтобы не видеть лишнего. Это был беглец из разных стран в поисках свободы. Волюнтарист, эстет, с большими тайнами в прошлом. Он подошел Александру сразу. И не только потому, что был прекрасно образован, имел сильный и выдержанный характер, хорошее чутье и знания в самых неожиданных областях. Александру понравилось, с каким достоинством Влад несет свое прошлое, свои грехи, о которых можно только догадываться. Но Александр не собирался ни догадываться, ни рыться в прошлом человека, на котором остановил свой выбор. Этот выбор решал все. Александра не мог привлечь обычный или не достойный уважения человек. А Влад такой, что бы ему ни приходилось скрывать. Понятия о нравственности и морали у Александра были свои: они очень отличались от общепринятых.