Роман без «Алкоголя»

Да и пусть наивно эпатируют вас мои записочки про несуществующие и разнообразные наркотрипы. Чуток каюсь, малясик юродствую. Но я уж точно никогда не принимал. Крэк. Ужасный наркотик. Думаю, самый последний, что выдумал Сатана. Женщины отчаянно готовы продать своё единственное дитя за дозу.

И вот я, вроде бы относительно нормальный чел. Люди, граждане, гражданочки, я просто пытаюсь вызвать малюсенькую улыбочку перед грядущим Апокалипсисом.

Человечек, сидящий на крэке – «крэкер».

Не, тяжёлые наркотики не для вашего Мотеньки. Но! «С каждой затяжкой возвращается счастье…».

Отголосок снова и снова зовущей Ямайки. Куда мы без Великого Боба! Ещё бы!!!

Наркотики. Связующе звено «Моти и народа». Мотя – это я. Мочу дальше.

«Давай-ка ко мне, нах…й и пох…й!!!» – а это ведь два совершенно приличных и накачанных мужика остались без баб под Новый Год. Не жалею. Обхожу «как можно подальше». Разухабисто гуляю под крупненького «гангста-подстрелёныша» Notorious B.I.G. Йоу.

Вот это реальный рэп, а не говно из ваших автомобилей, это, кстати (или некстати), строчка из моей новой, «чиста чёрной» телеги.

Резюмируя, я никогда не юзал «салвию», ибо почти бессмертную душу пропить не собираюсь, и вообще, Солнышку – «Да!», «Сальвии» – категорическое No-No-No!!!!

«Цветочный Поц», или 07–53 поутру

Люди либо мертвы, либо пьяны. Так подумал я в 07–53 поутру, «бойко прибравшись» опосля «очередной одиночной» попоечки.

«Всё окружающее» было в масле, майонезе и, что называется, «вообще». Однако, вооружившись парой бокалов «красненького-огнеопасьненького», я таки, произвёл сие великое действо. Ну, может быть, не дитя зачал. Но затёр-замыл-заштопал эту поганую гору сковородок, тарелок и вилок-ложек. Сколько же человек может дико жрать и просто загадить собою наш волшебный мирок.

Вновь тупенько обращаюсь к заметкам, ибо идей-то, по большому счёту, нет. «Кишки выдирают» – понятно, «выход из тумана». Ну, чуток жалко глупого Игорёшу. Поделом и назидательно. «Стишата, да тексты не пишутся просто.» – да, расплата за беззаботное бумагомарание безжалостная и неизбежная, признак) и присягаю.

«Мотька не хочет, Мотька смотрит.» – странная фраза, но красивая сама по себе, не буду, пожалуй, нудно расшифровывать, пусть и живёт сама собою.

«Я вам чужой на Ямайке?» – иногда и вправду досадно вспоминаются фальшивые тупости из той далёкой земли. Чужой, смешной, нелепый. Чёрные – чёткие. Я – белый, жаргон ваш дебелый. Я не умею «на вашем». Вы чуток не тянете «в нашем». Вы злобненько смеётесь надо мной. Я над вами нет. Так вот, давайте «по чесноку» – вы же просто бесконечная шайка попрошаек и бездельников, да? Не-е-ет? Только очередная мелочь, выклянченная из «потешного интуриста» для вас хороша и зачётна. Так-то, чёрные львы Ямайки. Курить, пить. Лечу, хочу, дрочу. Значит, жив. Значит, лив (live, то бишь). И в отрыв. Уважайте друг друга «респектами», а не фразами, «все мы разные». И вообще, настоящий растаман (на минуточку) кротко не кушает мяса и стоически не употребляет спиртного и наркоты. Кроме травы. «Трава – не наркотик», как в нашем заюзанном криминальном фильмике.

«Жизнь из маленьких пакетиков» – ну что ж, такая она и есть, злодейка и оторва. Роллтоны-Дошираки-Кетчупы. Та же наркота, что твоя Ямайская отрава. Говорят, что «эпический» арт-рок лучше всего идёт под наркотиками. А по мне так лучше под кетчупом, в самом деле. Он красный и знойно пахучий, как. Цветы.

Когда я «подрубаю» или совсем уж выбрасываю цветочки, я ощущаю, осознаю себя… «поцем». Ну, тем самым хрестоматийным еврейским «прокалывателем» мёртвых несчастных дев, что печально ушли, так и не познав мужской ласки.

Объяснюсь – никто не хочет взять на себя тяжкую Миссию – гнусно сломать стебельки и прочее нехорошее. Я же должен выполнить пугающую, мягко говоря, неприятную, «миссию». И никто, кроме меня. Никто, Гошкин, никто.

Люди либо пьяны, либо мертвы. Неужели только я, смешной Гошка, это болезненно чувствую. В 07–53 поутру.

Ты исчезаешь навсегда? Не навсегда

Ты исчезаешь навсегда. На четыре тоскливых денька. Но для меня это Невиданная Бесконечность. Инфузория моя Трюфелька. Это от потешно оставленной тобою конфетки-трюфеле прямо в домашней твоей туфельке. Понятно иль не очень, дурашки вы мои?:) Целый солнечный смайлик рисую для совсем недогадливых. И целую-целую твою милую пяточку для очередной неземной, «наднебесной развраточки».

Готовлю пельмешки (дымящиеся и с чёрным перчиком), которых «не можно» ни тебе и ни мне, ни на Луне, ни на Земле. «На всю кодлу готовлю» – немыслимый гастрономический хит. Помешиваю-взвешиваю и неумолимо слышу поганую рекламку краешком любопытного своего уха: «Мы хотим избавить вас от мечты.».

Кто это, мы? Кого это, вас? Плохие люди. Без совести. Без роз, но со звёздами.

«Поц – подстригатель роз» – это из той главы, что раньше. Не стал бы пошло повторяться, но хитяра по теперешним хитрюжным временам был бы мощный.