Роман без героя

– Движение – это жизнь. Тут я с тобой не спорю, – сказал профессор.

Со скрипом открылась дверь первой квартиры, в которой жила дворничиха баба Дуся со своим сожителем. К образовавшейся смотровой щели приникла голова пожилой женщины в очках, к которым вместо дужек была привязана старая пожелтевшая резинка.

– А я думала, что опять пьяная компания тут базарит, – в щель высунула свой нос любопытная бабуля. – А это вы, пан профессор… Здрастьте. Нынче страшно по вечерам и на улице, и в подъезде. Моё место консьержа эта чёртова управляющая компания, – в этом месте своего монолога баба Дуся всхлипнула, – незаконно сократила, паразиты проклятые!.. Говорят, в целях экономии средств. А сами, понимаете ли, свои карманы набивают и набивают долларами и евриками этими… Вот рубль и дешевеет, дешевеет, а гречка всё дорожает и дорожает…

– Здравствуйте, – кивнул дворничихе Владимир, уже поднимаясь по лестнице.

Профессор ничего не сказал «незаконно сокращённому» консьержу, переквалифицированному в дворники. Он на дух не переносил дворовых сплетниц, уже давным-давно полностью «исчерпавших» не только себя, но и богатырский запас его, профессорского, терпения.

***

Они поднимались на пятый этаж довольно энергичным шагом. И Волохов-старший ничуть не уступал в темпе Волохову-младшему. Разве только дышал чуть тяжелее, но для своего («почти почтенного возраста», как определял его сам профессор) такая великолепная физическая форма старика могла восхитить любого геронтолога.

– Ты не обижайся, пап, – на третьем этаже сказал Игорю Васильевичу Владимир, – я не случайно удивился твоему, скажем так, нелестному определению бессмертию… Ведь, насколько мне известно, ты после смерти мамы бросился искать эликсир бессмертия. И, как понимаю, не нашёл его… Иначе бы ты уже давно осчастливил человечество.

Старик ответил не сразу. Он подошёл к широкому окну на лестничной площадке, которые сегодня ещё можно увидеть в многоэтажных домах старой постройки. Глядя на жёлтый пятачок дрожащего света под единственным горящем фонарём во дворе дома, задумчиво сказал:

– Я тогда пошёл не тем путём. В научном познании мира далеко не все давно проторённые предшественниками дорожки ведут к истине, сынок… Мама умерла, когда тебе было три года. Мы тогда оба увлекались альпинизмом, ездили с друзьями, такими же молодыми учёными, на Кавказ. В то наше последнее восхождение на Эльбрус Нина оступилась, сорвалась в пропасть, увлекая за собой страховочным тросом и меня… Я оклемался, мама – ушла… А у меня на руках двое детей – Иринка и ты, совсем ещё карапуз. Вот тогда и попутал меня бес заняться проблемой бессмертия… Хотя нет, не бессмертия, конечно, а вопросами долголетия человека. Стал собирать материалы из открытой печати, слухи, байки, мифы… Короче, всё, что было связано с личностями, который якобы прожили не сто, а двести, триста и более лет. У меня до сих пор в архиве хранится вырезка из французской газеты, в которой сообщалось, что легендарного Сен-Жермена видели в Париже, в декабре 1949 года. Это казалось невероятным. Журналист, писавший об этом, поднял подшивки парижских газет за 1750 год, которые муссировали слухи о графе Сен-Жермене, об этой странной личности. Газетчики тех лет утверждали, что графу известен путь, ведущий к бессмертию.

Владимир невольно улыбнулся, пытаясь скрыть иронию в голосе:

– И спустя 200 лет парижане, конечно же, узнали долгожителя…

Профессор уловил ироническую интонацию сына, но на этот раз совершенно не обиделся.

– Ты прав, Володя, к этому времени в Париже уже не осталось людей, лично знакомых с графом. Но я был молод, достаточно глуп и верил в эликсир бессмертия, который нашёл и счастливо принимал этот французский граф. Я верил, что Сен-Жермен нашёл путь, ведущий в бессмертие. Это ведь была не мифическая фигура, а реально существовавшая личность. Хорошо известно, что Сен-Жермен родился в 1710 году. Он объявлялся внезапно, как мой Серый кардинал… И не имел ни прошлого, ни даже какой-нибудь мало-мальски правдоподобной истории, которая могла бы сойти за прошлое. Одни считали графа испанцем, другие – французом, третьи – русским… Именно эта статья в газете, которую привёз из Парижа мой французский коллега, и сбила меня с панталыку. Стрелка автоматически перевела мой тогда шустрый локомотивчик на другой путь, который привёл меня в тупик…

– Почему же в тупик? – не понял Владимир. – Современная наука вовсю ищет сегодня пути, ведущие в бессмертие… Или лучше сказать, приводящие к значительному продлению жизни…

Старик энергично замотал головой.

– Нет и тысячу раз нет! Это тупиковый путь.

– Почему же, отец?

Волохов снял шляпу, достал из брючного кармана большой клетчатый платок и вытер испарину на крутом лбу.

– Я же говорил о снобизме и невежестве «светлых умов»… Они думают, что в Ведах, Упанишадах, в Библии – сплошные сказки, мифы да легенды… Они ослеплены своей гордыней, упиваются почётными званиями и премиями, которых недостойны. А были бы поумней, вспомнили бы историю с Агасфером…