Роман без героя

– И всё-таки, – сказал он, – в вашей философской доктрине немало проблемных мест. Вот тебе уже за сто лет, твоя оболочка – и это видно невооружённым глазом – давно одряхлела. Вот-вот, как говорят у нас, в России, даст дуба… Ну, вылетит твой Атман, а куда лететь? Куда глаза глядят? И кто даст гарантию, что тот младенец, в которого он по своей волне вселится, завтра сам не даст дубу. Значит, снова в свободный полёт, на свободную охоту?

Брахман пожал плечами.

– Круговорот жизни и смерти контролирует Ноосфера. Человек тут бессилен…

– Человек, вооруженный научными знаниями, может расшить и все узкие места в теории реинкарнации.

Йог, дотоле соблюдавший поистине олимпийское спокойствие, постепенно начал выходить из себя. Брахман сменил позу и, раздражаясь, ответил упрямому русскому:

– Атман – это высшая и тонкая материя, которая имеет свою карму. Это тонкое пространство пока современной европейской науке недоступно. Это я по-дружески говорю, как своему парню… Так, кажется, у вас в России говорят?

Волохов хлопнул его ладонью по загорелой коленке.

– Э-э, дедушка! – засмеялся он и, проникшись симпатией к «своему парню», перешёл на ты. – Ты не знаешь русских учёных, лучших учёных в мире!.. Наш профессор Демихов ещё тридцать лет назад первым в мире пересадил голову одной собаки на туловище другой. Он же считал, что любой здоровый мозг из одного тела, переставшее выполнять свои жизненные функции, можно пересадить в другое тело. Тело загнулось, померло. Мозг пересаживаем в новое тело. И так до бесконечности… Мозг не коленка, не сустав, не вечно ноющая спина… Мозг, если не поражён склерозом, может жить лет 300. Правда, и тут есть слабое место: где столько тел наберёшься? К тому же здоровых, крепких тел, биологических оболочек для биокомпьютера, каковым является человеческий мозг.

Брахман покачал головой.

– Мозг жабы можно пересадить в тело лягушки, как это сделал доктор Сикхарт в лаборатории Кембриджского университета. И лягушка обрела все повадки жабы, хотя жизнь её тоже была недолгой. У высших животных, тем более у человека, такой фокус не пройдёт. Ведь и собака Демихова после пересадки головы прожила только три дня. Не в мозге, значит, всё дело, а в Атмане. В этом энергетическом пузыре, вполне материальном, а не виртуальном и с точки зрения последних изысканий науки.

Брахман сменил позу, поёрзав на циновке, и продолжил:

– Атман – он, как своеобразный накопитель опыта, в том числе и чувственного, знаний, всей информации, полученной за жизнь живого существа. Выходит, мозг здесь не при чём… Так?

Волохов удивился познаниям учёного Брахмана.

– Так, дедушка-а… – удивляясь познаниям старика, мастера магической левитации, протянул Игорь Васильевич. – А откуда ты про собаку Демихова знаешь?

Старик не ответил на вопрос русского, продолжил, пряча старинную книгу в свой бездонный мешок.

– Сознание – это не мозг, – сказал Брахман. – Я точно знаю. Моя душа не раз покидала уже моё бренное тело, тогда я был уже не Я. Моё сознание жило независимо от тела. И это был – Я.

В гостинице Волохов достал из кармана диктофон, на который в тайне от Брахмана («сугубо в научных целях», как он сам оправдывал этой шпионское действие) записал всю свою беседу с тибетским монахом, ещё раз прокрутил её и задумался.