Роман без героя

«Так что же такое Я? Тело моё? Нет, это не Я. Мои эмоции, чувства? Это тоже не моё Я. Мозг мой – тоже, оказывается, не «высшее Я, не Божья искра», которая есть в каждом живом существе за Земле. Я – это Атман, дума, моё высшее, истинное Я. И оно неизменно, когда выходит из своей оболочки, из тела. Каждый Атман имеет свою карму. Слово «карма» буквально переводится как «действие». Индусы называют её ещё сансарой. И, если Брахман прав, то карма имеет волновую структуру. У каждого Атмана – своя карма, а у каждой кармы – свой волновой диапазон. Это передатчик, но если создать приёмник, работающий в диапазоне той или иной кармы, то можно поймать в свою ловушку Атман, который освободился от умершего тела! Поймать, чтобы потом посадить в заранее приготовленное для него тело. Сегодня это выглядит, как научная фантастика! Но ничего фантастического тут нет. На принтерах 3 D уже делают искусственные копии человеческих органов… Запчасти для дряхлеющих корпусов атманов, бренных биооболочек. А почему же нельзя человеку вообще отказаться от дарованного ему природой тела? Почему нельзя на том же принтере из подходящего синтетического материала, которому сносу не будет, скопировать всю оболочку для пойманного в ловушку Атмана? Когда я его туда подселю, эта кукла какого-нибудь нанолатекса оживёт, получит энергию, истинное, высшее Я… Энергия Атмана даст биотоки, которые и будут управлять искусственным телом! Почему нельзя? Можно! Очень даже можно. Спасибо, о друг истины, великий Брахман, за наводку. Волновая природа кармы. Как я сам-то, дурак, не догадался: всё, что излучает энергию, имеет свою волну. Нужно её только найти в океане волн. Нащупать диапазон кармы Атмана – и дело в шляпе. Точнее, всё дело, конечно же не в его шляпе, а в атманоприёмнике. Как только я его создам, так вопрос жизни до 200 – 300 лет, а может быть, и вековая проблема бессмертия для человечества будут ре-ше-ны».

Поток к сознания учёного прервал стук в дверь волоховского номера.

– Войдите!

В номер ввалился весёлый Бергман, прижимая к груди бумажный пакет.

– Представляешь, Игорь! – с порога воскликнул академик. – В этом зачуханном азиатском бедламе я отыскал бутылку русской водки! Левитация – дрянь, дешёвый гипноз, шарлатанство чистой воды… А это, – он поцеловал бутылку, – настоящее чудо. Так выпьем, умная голова, за успешное окончание научного обмена! Завтра улетаем.

Бергман, уже где-то подзарядивший свою энергетику, был в превосходном расположении духа. Он, не спрашивая разрешения хозяина номера, нажал на кнопку вызова Стюарта, и через минуту в дверь тихо постучали.

– Да-да! – сказал Михаил Исаакович и сам открыл дверь прибывшему работнику отеля.

– Милейший, – с барскими интонациями процедил сквозь зубы академик. – Принеси-ка нам, силь ву пле, фруктов, шампанского и селёдочку с чёрным хлебцем.

Стюарт, не раз обслуживавший туристов из России, на ломаном русском спросил:

– А тефочек надо?

– Моя твоя не понимайт! – замотал головой Бергман и игриво посмотрел в сторону профессора.

– Не надо «девочек», – по-английски сказал Волохов. – Принесите просто обычный, стандартный ужин. Что там у вас обычно подают на ужин? Шницель там, шашлык… Только не перчите до почернения мяса, пожалуйста.

Через полчаса коллеги уже молча ужинали в небольшом номере гостиницы «Китманду», носившей имя столицы королевства.

– Миша, ты не помнишь работу Дорошенко, сумевшего взвесить душу человека? – первым нарушил молчание Игорь Васильевич.

– Ты имеешь ввиду взвешивание живого человека и человека умершего на точнейших электронных весах?

– Ну да, пусть так. Разница ведь и составит вес души…

– Отнюдь. Разница действительно составила 21 грамм. Но это не вес некой мифической души, которая якобы отлетела от тела…

– А что же это?

– Это из-за окислительных процессов в неживом объекте мёртвое тело стало легче на 21 грамм.

– Значит, не веришь, что душу можно взвесить?

– Почему не верю? Верю, верю… Только авторитетному зверю.

– Но раз её можно взвесить, значит душу, Атман, как её называет Брахман, можно и выделить.

– Ну, предположим.

– А раз можно выделить, её можно и поймать в волновую ловушку…

Бергман махнул рукой, будто отгонял назойливую муху, и потянулся к бутылке.

– Ты опять, князь Игорь, за своё? Смотри, не загони лошадку… Выпей вот лучше по полной – и сотри всякую муть в памяти свого мозгового компьютера.

Он поднял стакан и, не чокаясь с коллегой, выпил водку залпом. И налил себе снова.

– Поверь, дорогой ты наш гений, что так будет лучше для всех. А в первую очередь – для тебя и твоих близких.

Профессор промолчал. Думая о чём-то своём, рассеянно спросил руководителя научного института:

– А у нас трёхмерный принтер работает?

– Ещё как! – загадочно улыбнулся Бергман. – В прошлом месяце Чуркину пришлось выговор влепить за то, что клон своего пениса из нанолатекса изготовил. В возбуждённом пионерском состоянии «всегда готов!» От настоящего жена родная не отличит!..

И он захохотал, расплёскивая содержимое стакана на дорогой летний костюм.