roman_dich_pesni_s_temnoy_storony

оставляют какие-то записки; начал было писать на вырванном листке что-то

вроде: «Сынок, прости меня за...», ай, муть это всё, на хрен кому на самом деле

нужны эти сопли!..

77

Вернувшись на кухню, врубил все четыре конфорки газовой плиты, при­лёг тут же, на диванчике кухонном. Мне не было страшно нисколько, и чувства вины я теперь ни перед кем не испытывал...Только вот слабость испытываю... затошнило и я, повернувшись на бок, сблевал на коврик, выливая коньяк, тоску, так быстро закончившуюся любовь, мысли о семье... «Сынок, прости-и-и...». И имя моей любимой... Любимой... ЛЮБИМОЙ... Твоё имя на моих губах вме-сте с желчью и желудочным соком... Я теряю сознание и слышу твои лёгкие шаги, и твои прохладная ладонь на моей щеке, и губы к губам, как ещё совсем недавно... Где-то ломают дверь...

***

Спустя неделю.

Девушка в чёрном вышла из здания аэровокзала под накрапывающий дождь. Всей поклажи — небольшая сумка через плечо. Таксист-дагестанец услужливо распахнул дверь переднего сидения, прищёлкнул языком, не удер­жавшись. Но девушка села на заднее. Он всю дорогу пытался завязать знаком­ство, безудержно треща, пока пассажирка не попросила дать ей поговорить по телефону. Обескураженный сын гор примолк. Мобильный номер не отзывался, девушка набрала домашний, она по нему ни разу не звонила. Трубку снял не любимый, а женщина. Девушку это ничуть не удивило.

— Можно Виктора?

— А кто его спрашивает? — в голосе женщины явственное подозрение.

— Это с работы, из отдела кадров, солгала девушка.

— А-а-а... С работы, значит, — чувствовалось, что на том конце провода женщина приосанилась аж, готовясь к битве. — Так вот, прошмандовка с рабо­ты, в больнице твой Виктор, в больнице кобель, травиться он урод, вздумал, а мы из-за него с сыном и не отдохнули, соседи хоть запах почуяли дверь взло-

78

мали да ебаришку твоего вытащили, чтоб он сдох с тобой вместе!!! А ты, зна­чит...

Девушка нажала на мобильном кнопку «Отбой», посидела полминуты.

— Можно закурю? — спросила у водителя. Тот кивнул и, придерживая одной рукой баранку, протянул в сторону пассажирки прикуриватель.

Девушка закурила, глядя на проносящиеся мимо однотонные ряды мно­гоэтажек.

Аппетит

Светлана Георгиевна раздражённо накладывала вторую тарелку, так с ней всегда, когда нервничает, аппетит пробуждается зверский, хоть рот зашивай! Просто сильно устала, на работе напряжённая обстановка сегодня была. Снача­ла подчинённые получили от неё разгон, затем её саму выдернули на «ковёр» к вышестоящему начальству... Вернулась, и подчинённые затаились по своим углам. И правильно затаились... Вера Михайловна потом таблетками отпаива­лась, а Зоя, скотина, вообще валокордином.

Вернулась домой, у самого крыльца ногу подвернула, проковыляла на свой пятый этаж, что твоя Серая Шейка... Что за жизнь, и отпуск не скоро, в июле, а ещё только март. Проковыляла в комнату сына — Никита не вернулся ещё с улицы. Да они что, с ума её решили свести?! Всё перевёрнуто, в дневник глянула — просьба зайти! Ну, появится сынок... Светлана Георгиевна педагог со стажем, должность начальническую занимает год, повысили из завучей, чем втайне и гордится; но Никиту сегодня ждёт ремень. Своего она лупит периоди­чески, это чужих нельзя... Вот говнюк! Но пока ладно...

Держа в одной руке тарелку, другой взяла телефон, набрала заветный но­мер, и через пару гудков в трубке послышался знакомый хрипловатый баритон:

— Здравствуй, милая!

79

И от этого голоса сладко-сладко защемило в груди, и горячая волна нахлынула... Они снюхались на сайте знакомств, переписывались с неделю, и неизвестно как, приворожил её этот парень что ли, но только начал он ей сниться ночами, она влюбилась в эти три фотографии на сайте, и в его письма-послания, и они обменялись телефонами, и голос этот с первого мгновения её пронизал до пят...

И ближе к Восьмому марта Светлана Георгиевна, женщина решительная, отправила сына к бывшему супругу на сутки, и звонит парню с сайта:

— Приезжай!

И он приехал, и вблизи оказался ещё привлекательнее, чем на фото, и по­сидели они, разговорились и потом... Не подумайте плохо, она дама строгих правил, и репутация обязывает, и вообще, в первую встречу, как известно, нельзя... Но как-то незаметно оказались в её одинокой спальне, с красным навесным потолком, и там такое началось... И она изголодалась, и он... И по­сле одного из порывов страсти она прошептала: «Хочу тебя скушать, всего, без остатка!»...