Роман-газета для юношества, 1989, №3-4

…До 1937 года я работал в железнодорожном отделе в Норильске. Потом нас удалили как политически неблагонадежных в район Надежды. Чистили, убирали снег. 5 декабря 1937 года я обморозил ногу, но врач велел идти завтра на работу. Я пошел. Получилось сильное осложнение. Повели меня в черную палатку. Оттуда не возвращались. Там убивали. Вел начальник гужтранспорта, а рядом с ним шел фельдшер, с той войны.

Взялся помочь. Вылечил. Перевели меня на третий километр. Со мной был бывший секретарь Горьковского обкома партии и еще два человека. Они были прачками, а я зав. баней. Оттуда нас взял Завенягин. Я работал в проектном отделе. В 1940 году по распоряжению Завенягина нас перевели на железную дорогу. (В. А. Веремеенко)

…В целях предупреждения обмораживания, принятия мер помощи при обмораживании приказываю:

I. Не выводить заключенных на наружные работы:

а) при температуре ниже 40 градусов при тихой погоде,

б) при ветре свыше 22 м/сек.,

в) при температуре — 35° и ветре 5 м/сек.

— 25° и ветре 10 м/сек.

— 15° и ветре 15 м/сек.

— 5° и ветре 20 м/сек.

(Завенягин. Приказ № 40, январь. 1939 год)

…Я вез Завенягина из Дудинки в 1938 году, когда его назначили начальником комбината в Норильск. Поезд шел тогда 11 часов 30 минут. Авраамий Павлович зашел в будку, поздоровался и говорит: «Тихо едем». Я ответил: «Начальство везем». (П. И. Попов).

А. П. Завенягин попал в Норильск при особых обстоятельствах.

В феврале 1937 года было принято решение назначить директора Магнитки А. П. Завенягина первым заместителем наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе. В день, когда А. П. Завенягин приехал в Москву, Серго Орджоникидзе не стало. Завенягин приступил к работе под началом нового наркома.

«…Новый нарком Л. М. Каганович передал первому заму дело на „врага народа“ академика И. М. Губкина с указанием завизировать. Чем дальше листал Завенягин пухлую папку, тем тверже убеждался в мысли, что Губкина оклеветали. Прямо из кабинета по прямому проводу позвонил Сталину.

„Дело“ было закрыто. Губкин возглавил нефтеразведку между Волгой и Уралом. Однако Каганович не простил первому заму „звонок через голову“. Вызвал и заорал:

— Отправляйся домой! Жди решения!

Долгим был тот месяц домашнего ареста ранней весной 1938 года. Можно догадываться, о чем только не передумали Завенягин и его родные, и его друзья, которых стало вдруг совсем мало». («Советская Россия», 25 октября, 1987 год.)