Роман или жизнь

Алекс Гамм Роман или жизнь

Глава 1

Зеленые обои, вернее, облитые зеленой водоэмульсионкой – местами ободранные, местами протертые, огромный палас на потрескавшемся бетонном полу с нелепым узором и распускающимися по краям волокнами, неизменный атрибут всех старых хрущевок – чугунная батарея гармошка под деревянным, на сто раз выкрещенном белой краской окном, «За то зимой не замерзну», подумал я лежа в кровати-полуторке советских времен с высокими рыже-коричневыми спинками, и внимательно осматривал убранство своей новой съемной квартиры за «девять тысяч в месяц плюс коммунальные». Несмотря на то, что кровать была сделана в СССР, годы все же взяли свое, и я старался без лишней надобности не шевелится, так как от малейшего моего движения, она натужно скрипела и вздрагивала подо мной. Зато напротив кровати стоял современный диван «евро книжка» с изодранными кошкой, предыдущего съемщика, краями. Скорее всего спать мне придется на нем, так как кровать не оправдала никакого доверия, и не вставал я с нее только по причине того, что еще не придумал как это сделать так, чтобы она при этом не развалилась. Скорее всего она служила здесь номинально, как часть интерьера это замечательной комнаты и использование ее по назначению не предусматривалось, о чем хозяйка квартиры забыла мне сообщить. Я продолжил осматривать свою новую обитель – в углу стоял шкаф из той же эпохи, что и кровать, только окрашенный уже в темно-рыжий лак, вот в его прочности и надежности сомневаться не приходилось вовсе, такой шкаф останется стоять здесь навсегда, даже если на город сбросят ядерную бомбу, я утрирую, хотя, если она упадет не прямо на него, то он возможно и в правду уцелеет. Ярко желтые малюсенькие ручки напоминающие гильзы от патронов автомата Калашникова, были прикручены к массивным дверям – экономика должна быть экономной, вспомнил я, почему то, громкий лозунг того времени, глядя на ручки, больше ничего в этом шкафе не вызывало моего внимания. В противоположном углу стоял стол приличных размеров и аналогичного со шкафом цвета, но по прочности приближающийся к кровати, на которой я лежал, так как, когда днем я на него оперся, он стал напоминать пьяного танцора, благодаря своим неустойчивым в этом безумном мире ножкам. На нем стоял мой старый потрепанный ноутбук, единственная вещь, не считая одежды, что я забрал из предыдущей жизни, после того как развелся с женой.

Все-таки это случилось, и почему-то я несколько не удивился тому, что произошло это именно с мной. С самого детства, я всегда попадал в различные передряги и всегда выбивался из коллектива, не говоря уже командных видах спорта, где я почти в каждом случае подставлял команду, сам того, не желая, и она проигрывала. Поэтому, начав взрослую жизнь, благодаря своему юному опыту, я стал нелюдим, не имел друзей и жил в своем замкнутом, отделенном от всех непреступной стеной, мире. Но пришла она и ворвалась в его владения. Она была такая же одинокая и по-своему счастливая, мы были родственными душами, такая же неуклюжая и неуверенная в себе, шла по жизни, постоянно спотыкаясь и падая. Я намекал ей, подсказывал, что ничего у нас не выйдет, что я ужасно боюсь ответственности и не смогу вынести на себе груз отвечать за нее, за ее чувства, за ее жизнь, за ее любовь. Она клялась в ответ, что ей ничего не нужно от меня, что она сама все понимает, и только просит меня быть рядом с ней. И вот так началась наша совместная жизнь – все шло хорошо, в свои закрытые миры мы пустили друг друга, как казалось навсегда. Но я опять все испортил, опять моя команда проиграла. Я разрушил и нашу любовь, и нашу счастливую жизнь, и наш сложно выстроенный, но прекрасный мир для двоих.