Роман или жизнь

Ну а дальше, когда я сел писать следующий – все давалось гораздо легче, и получалось, мне кажется, с каждым разом все лучше и лучше, и пусть это была все та же ерунда, но она была гораздо лучше, той ерунды, что я писал в начале. А объемы, я раньше не представлял, как можно написать небольшую повесть, теперь же готов сочинять романы за пару месяцев на триста страниц. А еще самое важное, делая перерывы, меня безумно тянуло к клавиатуре ноутбука, к этому чистому белому листу документа «Ворд», и однажды, я понял, что не писать совсем, я уже не могу. Это сильнее сигарет, это сильнее алкоголя и любого другого развлечения, это самый сильный кайф для меня, во многом ради которого, я теперь и живу.

В ночной, относительной тишине окраины города раздавались мерзкие, скрипящие, металлические звуки – рядом с домом находилась железнодорожная горка и замедлители, соприкасаясь с колесами катящихся вагонов, издавали этот громкий, щемящий душу скрип. Но сейчас этот звук мне даже нравился, говоря мне о том, что рядом жизнь, своя металлическая, железная, но здесь в этом сейчас было что-то живое, что может и не должно быть им по определению. Наверно если создадут огромных металлических роботов, то при ходьбе и движении, их тело будет издавать похожие скрипы. Это добавляло волшебства этой летней ночи и наполняло частичками мой отдельный новый мир. Я вас пускаю, вы похожи на меня, говорил я с этими скрипящими звуками, иногда так стонет моя душа, также натужно и надрывно, и накрывает порой так сильно, что едва удается вставать с кровати по утрам, но есть в этом и какое-то удовольствие, потому что знаешь, что хуже тебе уже быть не может, а с этими стонами ты вроде как справляешься, значит тебе уже ничего не страшно.

Немного погодя, я уже снова лежал, но уже не на кровати, а на ободранном диване. Ее величество бессонница опять захватила меня в свои объятия. Вот так пролежать всю ночь, думая о всяком, как это близко к сумасшествию. Почему я не могу уснуть, что не дает моему разуму погрузиться в сны? Я взглянул на потолок, обклеенный тонкой пенопластовой плиткой, кое где отклеившейся, и угрожающе, свисающей с потолка. Зашумели трубы в ванной, сообщая мне о том, что первые «жаворонки» нашего дома рано проснулись и начинают неспешно собираться на работу. А значит скоро я смогу заснуть, правда всего на несколько часов, для того, чтобы потом услышать будильник и мне особенно тяжело и больно будет вставать, поспав совсем немного. Опять меня пронзить головная боль, от недосыпа и не отпустит до самого вечера. Сегодня этого особенно не хотелось, ведь у меня намечается первый рабочий день на новой работе. Уволившись с прежней, я решил, что некоторое время поработаю там, где мне, в первую очередь, интересно, пусть это будет даже совсем низкооплачиваемый и даже тяжелый труд. Я думал, что интересные вакансии мне придется долго искать, но работа нашлась сразу. В соц. сетях я наткнулся на ролик известного историка нашего города о том, что он набирает команду для раскопки острога, где сидел Достоевский. Можно было работать на общих началах, то есть без оплаты, но посещать раскопки свободно, когда тебе вздумается, а можно было ходит туда, как на работу, но строго каждый день без опозданий, и вырабатывать там положенные по трудовому договору восемь часов, за что и платилась какая-то зарплата.

Конечно, я был очень рад такой возможности прикоснуться к истории великого автора. Ведь с этого самого острога и взяты все основные герои его романов, здесь он открыл для себя какое-то знание ранее ему недоступное, и так точно описал свою жизнь в нем, что я предчувствовал, что, придя туда, окажусь в каком-то уже знакомом мне месте и тоже прикоснусь к истории его героев. Раскопки проводились в центре города возле драмтеатра, как раз справа от входа в старую крепость, как и описал классик. Я чувствовал, что все же начинаю постепенно проваливаться в сон, и мысли мои стали отступать от уже измученного ими разума.

Глава 2

Проснулся я от звонкого треска в моей голове, который по мере открывания глаз постепенно преобразовывался в музыку из моего телефона, поставленную на будильник. Я тяжело и медленно приподнялся с дивана, отключил кричащий телефон и направился в ванную. В зеркале, взглянув на себя, я увидел человека с голубыми глазами окутанными красной паутинкой сосудов, русые волосы с короткой стрижкой, легкой щетиной, которую я решил на сегодня оставить, но потом передумал, и сбрил, чтобы казаться опрятным при встрече сегодня с моим новым работодателем. Несмотря на всю усталость лица, смотревшего на меня из зеркала, оно сохраняло в себе приятные черты, скорее всего, ввиду мягкости моего характера. Три длинные морщинки на лбу едва проступали, и чтобы их разглядеть, нужно было постараться, кожа была слегка загоревшей и в некоторых местах имела на себе мелкие, красные точки легкой простуды, последствия стояний на ночном балконе, ночи не всегда бывают теплыми.