Роман или жизнь

Я умыл лицо – головная боль слегка отступила при соприкосновении лба с холодной водой, почистил зубы. Время еще было, будильник ставился с запасом, и я решил принять душ, так как ощутил легкую победу прохладной воды над шумами в моей голове. Приняв душ и вытершись уже твердоватым от частых стирок ворсовым полотенцем, которое соприкоснувшись с мокрым телом стало заметно мягче, моей голове стало получше, и я стал продвигаться в следующую локацию моей съемной квартиры – это была кухня, которая встретила меня лучами раннего, утреннего солнце, пробивающимися между крышами прямоугольных, серых многоэтажек, расположенных напротив моего дома. Пришло время принять кофе и съесть что-нибудь на завтрак, так как день предстоит тяжелый.

Я редко завтракал, так как мой желудок отказывался принимать пищу раньше одиннадцати или делал это с большим трудом, но это было тогда, когда я курил, и несколько сигарет, выкуренных до этого времени, легко заменяли утренний прием пищи, правда, не лишая при этом организма легкой тошноты и головной боли. А что сейчас? Сейчас я решил более ответственно относится к своему здоровью, мне захотелось жить очень долго. У меня новый этап этой самой жизни, за которую теперь, отвечаю только я один. Когда-то раньше я выбегал на улицу или на балкон, закуривая после каждой мелкой ссоры с женой или выпивал, чтобы успокоить нервы, перекладывая свою несдержанность и ответственность за свой организм на нее, и отчасти виня ее в том, что не могу полностью отказаться ни от курения, ни от выпивки. Теперь же вся ответственность за мое здоровье лежит полностью на мне, мне не с кем больше ругаться, я один в своем мире, а значит надо завтракать, надо жить, впереди меня ждет интересный день.

Я включил электрический чайник с еще вчера налитой в него водой, достал с холодильника колбасу и сыр нарезал их на ломтики, а также вчерашний хлеб, сделал себе несколько бутербродов, обильно полив их майонезом. Щелкнул чайник, я налил себе кофе и приступил к еде. Со стороны потолка, пола и стен раздавались различные шумы и приглушенные стуки – дом полностью проснулся, и его жители торопливо собирались по своим делам. Моя кухня выглядела совершенно маленькой, для чего раньше строили такие дома, как факт очередного издевательства над людьми. Мне одному небольшому человеку, сидящему за маленьким столом возле холодильника, было уже тесно, как же тут раньше помещалась целая семья? Ладно, здесь одна комната, но точно такие же кухни я видел у знакомых в трехкомнатных квартирах. Зато давали бесплатно, подумал я, вспомнив, что мне тоже нужно начинать копить на свое собственное жилье. Куплю себе дачу рядом с городом или комнату в коммуналке, но не раньше, чем через год-два, так как накопить на это с такими доходами, как у меня, быстрее не получиться, как ты не экономь. Зато поработаю там, где хочется, не буду гоняться за зарплатами, поживу здесь подольше – мне это место, как никогда, сейчас подходит.

Доев свои бутерброды, а после убрав со стола крошки и помыв посуду, я отправился в спальню, открыл шкаф и меня окутало запахом то ли дерева, то ли лака, но чего-то старого и знакомого. Я осмотрел свой гардероб и нашел там слегка поношенный, синий спортивный костюм, на грязную работу для копания земли он подходил как никогда, также, там же, нашлись и невзрачные, но прочные кроссовки. Бывают такие вещи, что ты носил очень долго и они оказывались необычайно прочными: не рвались, не растягивались, но все же теряли свой привлекательный вид, от чего приходилось покупать новые. Но с этими вещами вам жалко было расставаться, ведь вы уже с ними столько пережили вместе, и вы убираете их в шкаф, как раз для таких случаев, как сегодня, точно зная, что они вас не подведут и не порвутся. Думая об этом, я не преставал поражаться себе, не смог расстаться со старыми кроссовками, зато относительно легко ушел от своей бывшей жены. Но ничего это только первые впечатления от новизны моего положения, скоро меня начнет ломать так, что я начну выть от боли громче скрипящих, ночных замедлителей, но сделать, как сейчас, и достать из шкафа жену, как я только что достал старые кроссовки, когда они понадобились, я уже не смогу. Не смогу позвонить, поговорить с ней, не смогу просто постоять с ней рядом и посмотреть на нее, ведь от этого мне станет еще гораздо больней. Говорит со мной, как прежде она не станет больше никогда, не то что, как с чужим человеком, а как с человеком хуже чужого, хуже самого страшного врага, и я этого абсолютно заслуживаю.