Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий

число 302 имеет «демонологического» предшественника в раннем творчестве писателя (в «Дьяволиаде» в 302-й комнате Булгаков помещает «Бюро претензий», пристрастие к числу 302 обнаруживают и «Записки покойника» — ср. предложение Рудольфи вычеркнуть слово «на 302 странице»). В МиМ свита Воланда поселяется в доме 302-бис. В сумме число 302 дает число 5, а 5 удвоено (латинское bis означает «дважды»), и, удваиваясь, дает 10, отсылая, таким образом, к реальному адресу Булгакова на Садовой, 10, зашифрованному в романе (Гаспаров 1994). В этом доме в коммунальных квартирах № 50 и № 34 Булгаков жил в 1921–1924 гг.

шестой подъезд <…> поганая квартира № 50 —

россыпи чисел в московской части романа свидетельствуют, что Булгаков продолжает использовать их как прием описания общества, намеченный еще в раннем творчестве. Нагромождение цифр встречается уже в «Записках на манжетах» как знак сатанинского пространства: «Дом 4, 6-й подъезд, 3-й этаж, кв. 50, комната 7» (1, 493). В данном случае номера подъезда и квартиры перекочевали в последний роман писателя. Все три числа — 5, 6, 50 — связаны с нечистой силой и обозначают локус дьявола (именно здесь поселился Воланд). На уровне биографии обозначена ненавистная Булгакову коммуналка, в которой ему пришлось жить в начале 1920-х гг.

Число 6 у Булгакова тоже «инфернально», вместе с «числом зверя» 666 оно вводилось в повествовательную канву «Белой гвардии». Почти прозрачно присутствие числа 666 в «Дьяволиаде» (в упоминании 6-го подъезда и дальнейшем трехкратном упоминании 6): Коротков «разглядел крохотную надпись: „Кругом, через шестой подъезд“. Кальсонер мелькнул и сгинул в черной нише за стеклом. — Где шестой? Где шестой? — слабо крикнул он кому-то» (2,19). В 6-м подъезде 6-этажного дома в МиМ находится нехорошая квартира, из которой исчезло шесть человек. Варианты свидетельствуют, что писатель колебался между цифрами 5 и 6 в обозначении номера парадного, но в любом случае он не вышел за рамки «дьявольского» числа и не вступил в противоречие со складывающимся числовым миром романа.

Коровьев —

один из самых загадочных героев. Разногласия среди исследователей вызывает этимология его имени. Его возводят то к названию атеистического журнала «Безбожник», у которого был подзаголовок «Коровий», т. е. «крестьянский»; то объясняют именем булгаковского знакомого 1924 г. Коровина или Коровкина — персонажа романа Достоевского «Братья Карамазовы» и его же повести «Село Степанчиково и его обитатели» (А. Зеркалов). Предлагаются и смысловые вариации на тему этой фамилии, обнажающие внутреннюю форму слова: Коровьев сопоставляется с Теляевым из «Упыря» А.К. Толстого (Соколов 1991, Лесскис 1999), со «скотьим богом» Велесом/Волосом русского языческого пантеона, наделенного характерными чертами искусителя-змея. Действительно, к Коровьеву постоянно применяются змеиные характеристики: «ввинтился на площадку», «извивался», «ловко извиваясь», «переводчик-гад» (Яблоков 2001: 61–62).

Можно предложить еще один литературный источник этого персонажа исходя из заявленной профессии регента, т. е. дирижера, преимущественно церковного хора. Это регент Ягодов из романа А.М. Ремизова «Неуемный бубен», который также склонен к провокативному поведению: «Регент всякий раз смущал его <главного героя> своими разговорами и наводил на грех» (Ремизов 1988: 310). Провоцирует он и остальных граждан: «…на регентской визитной карточке появилась совсем другая надпись: „Бывший паршивого соборного хора регент А.К. Ягодов“» (Ремизов 1988: 311). В том же ряду — обращение пока еще не названного по имени Коровьева к Берлиозу в сцене на Патриарших прудах: «С вас бы за указание на четверть литра… поправиться… бывшему регенту!» (5, 47). Ремизовский Ягодов, как и Коровьев, выпрашивает деньги на выпивку: «…под предлогом развития голосовых связок требовал себе вознаграждения. Иван Семенович не ласково, но все-таки давал регенту 21 копейку, ровно на косушку без посуды» (Ремизов 1988: 310).

Прозвище, под которым Коровьев выступает в романе, — Фагот, кроме музыкального инструмента, по-французски означает «нелепость», fagotin — «шут», по-итальянски — «неуклюжий человек». Безымянный персонаж в клетчатых брюках («кошмар в брюках в крупную клетку»; ср. обозначение Коровьева как «клетчатого») появился у Булгакова еще в романе «Белая гвардия», во сне Алексея Турбина, где его образ восходил к черту, собеседнику Ивана Карамазова. Там он произносил расхожие фразы о России и олицетворял собой безмерную пошлость. Коровьев также говорит пошлости, вертится и извивается, как мелкий бес, хотя в свите он — правая рука Воланда.