Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий

Префект Иудеи назначался императором. Образ римского наместника, существующий в четырех канонических Евангелиях, был чрезвычайно важен для Булгакова. Он давал еще один вариант (ср. пьесы «Бег», «Мольер», «Александр Пушкин») темы власти, ее бесчеловечной природы и бремени. Булгаков усугубляет душевные терзания Пилата: отправляя на распятие Иешуа Га-Ноцри, сам прокуратор переживает нравственную казнь. Хотя в заглавии романа имени Понтия Пилата нет, именно он — главный герой романа в романе. Это утверждает мастер в беседе с Иваном Бездомным («…год тому назад я написал о Пилате роман» — 5,134), этому вторит и Воланд в последней, 32-й главе романа: «…мне хотелось показать вам вашего героя» (5, 369).

Создавая апокрифический образ Пилата, на глазах читателя превращающегося в ученика и адепта Иешуа Га-Ноцри, Булгаков изучает множество материалов о своем герое, в том числе и апокрифы (в личной библиотеке писателя, в частности, были: Вега. Апокрифические сказания о Христе. Т.1. (СПб., 1912) и А.С. Жебелев. Евангелия канонические и апокрифические (Пг.: Огни, 1919)).

Обильными пометами писателя снабжены записки Д.Л. Мордовцева «Поездка в Иерусалим» в журнале «Исторический вестник», который сохранился в булгаковском архиве. В них выделен рассказ о доме Пилата и маршруте, ведущем оттуда к месту казни Иисуса Христа. Исследователи сходятся в том, что наибольшее значение в качестве источника сведений о Пилате имела для Булгакова книга Ф. Фаррара «Жизнь Иисуса Христа». Оттуда заимствованы такие факты, как попытка Пилата провести в Иудее водопровод, жизнь во дворце Ирода, ненависть к иудеям, происхождение из сословия «всадников», т. е. богатых, но незнатных жителей Рима и т. п. Из сочинения Фаррара перешло в роман и желание Пилата спасти Христа, и страх перед обвинением в оскорблении величества: «вспомнил о <…> страшном обвинении 1аева ша)е81а8 в оскорблении величества, пред которым бледнели все другие обвинения <…> ему представился Тиверий, престарелый, мрачный император, который тогда жил на острове Капрее, скрывая от людей свое прокаженное лицо…» (Фаррар 1893: 536).

Фаррар описывал случаи жалоб на Пилата Тиверию и последующий за ними выговор. Заметны в МиМ и отступления от Фаррара, у которого Пилат — шестой прокуратор Иудеи, вступивший в должность в 26 г. н. э. Фаррар изображает его неординарным правителем, оказавшимся в чрезвычайно сложной ситуации между двумя полюсами. Он желал судебного разбирательства и сделал все, что могло бы спасти бродячего философа и невинного, с его точки зрения, человека, но столкнулся с политическим интересом первосвященников и Синедриона. Второй осужденный на казнь, которого имели право отпустить первосвященники, — Варрава — был опасным разбойником, «участником террористического акта, за который полагалась смерть», и явным врагом Рима. Его повешение на столбе должно было продемонстрировать силу империи. Ответом могли стать народные волнения, на которые римляне, в свою очередь, ответили бы жестоким усмирением бунтовщиков. Этим и объяснялось желание первосвященников сохранить жизнь народному герою Варраве.

Исчерпав все аргументы для спасения Христа, Пилат отступил. Психологически напряженная драма Пилата у Фаррара, вероятнее всего, и послужила к воссозданию таковой в романе мастера. Булгаков демифологизирует образ прокуратора, который, как утверждается в Евангелиях, нехотя, под давлением Синедриона и толпы, вынес смертный приговор Иисусу Христу.

Ответственность за свои убеждения и поступки, судя по всему, занимала одно из важнейших мест на шкале ценностей писателя. Именно поэтому он делает своего героя трагической фигурой, заставляя его переживать нравственные муки и определяя наказание протяженностью в две тысячи лет. Во второй редакции романа демифологизация принимает крайние формы. Воланд, давая иронический ответ на вопрос Берлиоза о правоте Евангелия: «Значит, по-вашему, криков „распни его!“ не было?» — по сути, всю вину за смерть Иисуса возлагает на Пилата: «Помилуйте! Желал бы я видеть, как какая-нибудь толпа могла вмешаться в суд, чинимый прокуратором, да еще таким, как Пилат!» (Булгаков 1992: 236).

В Евангелии от Никодима, которое было Булгакову хорошо известно (в «Материалах к роману» есть отсылка к этому апокрифу), Пилат изображен с симпатией и с убежденностью в том, что Христос повлиял на него, обратив его в новую веру и склонив к единобожию. Никодим характеризует прокуратора следующим образом: «Пилат, не обрезанный плотью, но обрезанный сердцем» (Апокрифы 1994: 54), причем «обрезание сердцем означает веру, не зависящую от ритуалов» (там же, с. 68).

Кроме того, обвинение в том, что Иисус рожден от прелюбодеяния, перекликается с написанным в Талмуде (по свидетельству С. Ермолинского, среди книг Булгакова было шеститомное идание Талмуда: Талмуд. Мишна и Тосефта. СПб.: изд. П.П. Сойкина, 1899).

в белом плаще с кровавым подбоем —