Роман межгорья

Синявин был сдержан с этим незнакомым человеком. Пришел тот без приглашения, по какому-то «неотложному» делу, — пускай и говорит, излагает его.

— Я вас слушаю, садитесь, как там вас…

— Преображенский, Виталий Нестерович, — подчеркнуто четко повторил гость свое имя. — Прошу извинить, вы, кажется, инженер Синявин, я не ошибся?

— Нет, нет, не ошиблись. Но я вас не знаю.

А тем временем думал: «Преображенский, Воздвиженский… литературно выдержанное произношение… Не иначе — поп без прихода, или…»

— Я безработный инженер-строитель, — торопился гость доложить о себе, как будто читая мысли хозяина.

Синявин смущенно развел руками.

— У меня нет работы. Я — инженер-ирригатор водного хозяйства. Штаты заполнены и… не мне поручены дела биржи труда.

— Об этом я знаю, — еще вежливее, с той же милой улыбкой промолвил инженер.

— Вы коммунист, участвовали в гражданской войне?

— Что вы, господь с вами, Александр Данилович!

— Почему это вас так испугало?.. Роночка, выйди на минутку, мы поговорим с инженером.

Синявин глазами проводил дочь и продолжал свою мысль, не обращая внимания на то, что гость уже раскрыл свой рыжеусый рот, чтобы ответить на вопрос.

— Молодому инженеру-производственнику, как вы, не мешало бы иметь современный образ мыслей. Кстати, в водном хозяйстве вас охотно приняли бы на работу и без меня.

— Если бы я был коммунистом?

— Разумеется.

Синявин пристально глядел на гостя. Ему не понравилось его категорическое «господь с вами», рыжие, щетинистые усы «англе», елейная поповская речь. Не по душе были Синявину и маленькие, пронизывающие, довольно злые глаза и такая развязная настойчивость инженера.

— Прежде чем идти с таким делом ко мне, по крайней мере надо было разузнать в отделе. Там есть люди, которым поручено подбирать работников.

— Товарищи партийцы? — стараясь придать больше серьезности вопросу, подчеркнул гость последнее слово, понизив голос.

— Да, конечно… Может, и коммунисты, — нисколько не смущаясь, ответил хозяин. Он безошибочно понял, что его «прощупывают», и сдерживал себя.

Но гость воздержался от дальнейших попыток «прощупывания» старого инженера. Сдержанно попросил он разрешения закурить папиросу. Даже пепельницу сам принес с окна и поставил ее на стол возле себя. Манера поведения, вопрос «Не курите?», заданный с особенно льстивым поклоном, раздражали хозяина. Но он выжидал, тяжело опустившись в кресло за столом.

— Каприз лукавой судьбы, Александр Данилович, забросил меня в азиатские дебри, — лучше не интересоваться этим. Ну, а… семья, поиски каких-то перспектив… У каждого из нас роятся мечты, перспективы; приходится жить, искать счастья. Чтобы не задерживать вас излишними разговорами, разрешите перейти к делу.

— Пожалуйста. Чужие мечты и перспективы меня мало интересуют. Еще раз говорю вам — работы у меня нет. Кажется, больше и… говорить-то не о чем.

— Но я прошу не работы, а… только рекомендации.

Синявин медленно поднялся со стула, тяжело опершись обеими руками на стол. От удивления, вызванного такой неожиданной просьбой, он будто онемел. Да и что можно сказать человеку, который, впервые переступив порог, осмеливается просить рекомендацию? С какой стати? Кому его рекомендовать? А может, этот субъект… больной?

— Это вы серьезно?

— Вполне. Да вы успокойтесь, Александр Данилович. Я же вам еще не сказал толком, о чем хочу вас просить.

— Какого же еще толка? Вы просите у меня протекции. Что же тут непонятного? А я вас совсем не знаю, впервые вижу. Я даже не уверен, что вы назвали свою, а не вымышленную фамилию…

Гость вдруг вспыхнул, точно пойманный с поличным, перестал мило улыбаться, а его лицо, покрытое веснушками, налилось кровью. И хозяин, заметив это, почувствовал облегчение. Человек еще не потерял способность краснеть, с ним можно договориться.

— Ну, говорите все, — заговорил Синявин спокойнее, отходя от стола. — Я должен рекомендовать вас коммунистам, как надежного и честного человека, квалифицированного инженера. Поселить вас у себя на квартире, отдать вам свою дочь в жены, ну… а потом, разве я знаю, какая еще фантазия может взбрести в голову человеку? Давайте выкладывайте.

Инженер спокойно дослушал до конца нервную, хотя и сдержанную тираду хозяина. Потом весело рассмеялся и тоже поднялся из-за стола, бросив недокуренную папиросу в пепельницу.

— Ваша дочь еще молода, Александр Данилович, а я уже женат, и не так давно.

— Очень приятно, поздравляю вас…

— Начинается большое строительство в Голодной степи, где будут нужны инженеры моей специальности. Вижу, что вы об этом до сих пор ничего не знаете, а вас, наверное, пригласят туда на ответственную должность инженера-ирригатора.

— О чем вы говорите, о каком строительстве? Английская концессия? Но ведь от нее, кажется, отказались наши…

— …большевики, — подсказал Преображенский.

— …дипломаты, еще на Лозаннской конференции.

— Лозаннская конференция и концессии, возможно, здесь и ни при чем. Просто их правительство решило… Взяло и постановило ассигновать для этого сотни миллионов рублей из бюджета России… Вот прочтите в газете, если не читали ее вчера. Вас пригласят, я это знаю.